– Голокамера у вас с собой? – рыкнул он, вновь обращаясь к Трауну.
– Она будет готова сразу же, как только вы подтвердите, что один из недовольных циклингов или мидли сможет поместить ее в покои Нусо Эсвы, – произнес Траун.
– Полагаю, ее нужно будет еще и вернуть, – проворчал Ньяма, резко вставая. – А теперь я отправлюсь на свой корабль и попытаюсь связаться с диссидентами. Какого размера эта ваша камера?
– Совсем маленькая, – откликнулся Траун, приподнимая руку. – Примерно с фалангу моего пальца. Мы можем спрятать ее где угодно.
– Возможно, получится прикрепить ее к одному из рабочих или солдат, сопровождающих королеву, – предложил Парк. – Как я понимаю, за ней всегда следует дюжина и тех, и других.
– Все верно, – подтвердил Ньяма. – Я выясню лучший способ достижения поставленной цели и свяжусь с вами, когда все будет готово.
Отрывисто кивнув Трауну, он развернулся и вышел из комнаты. Молодой посредник поспешил за ним, чтобы не отстать. Дверь, скользнув, закрылась, и Траун оглядел присутствующих.
– Ваши мнения? – спросил он.
– Может получиться, – осторожно протянул Парк, – несмотря на то, что число неизвестных все еще слишком велико.
– А если этот Ньяма – типичный представитель стромма, – добавил Фел, – то лучше бы нам решать проблему с Нусо Эсвой без них.
– Все–таки они союзники квесотов, – пробормотал Балкин. – Не так–то просто выступить против своих друзей.
– Особенно, когда они выяснят, что можно просто переждать, – сказал Фел. – Нусо Эсва сможет остаться в Алом городе только на два года, не так ли?
– Да, если только подсчеты Ньямы верны, – согласился Парк.
– Его подсчеты верны, а вот рассуждения ошибочны, – сказал Траун. – За эти два года Нусо Эсва причинит жителям Алого города огромный ущерб. А я на такое не согласен. – Он помедлил. – Имейте в виду, что советник Ньяма говорит от лица Совета стромма, а некоторые его члены до сих пор винят нас в бедствиях, которые постигли их планеты.
Фел буркнул себе под нос:
– Наверное, своих хирургов они тоже винят в повреждении здоровой ткани во время операций по удалению ядовитых опухолей.
– Я не пытаюсь защитить их точку зрения, – сказал Траун мягко. – Я лишь напоминаю, что такая точка зрения существует. В любом случае, мы не позволим населению Галактики страдать лишь потому, что их вожди не понимают галактических реалий.
– А реалии таковы, что мы наконец–то можем схватить этого хаттова сы… этого Нусо Эсву, – быстро поправился Фел. – Мы прижали его к ногтю, ему некуда бежать. И мы понимаем, как он действует.
– Точно. – Траун едва заметно улыбнулся. – Но куда важнее то, что он понимает, как действую я.
– Надеюсь, этого будет достаточно, – сказал Парк.
Траун склонил голову:
– Скоро увидим.
* * *
Небо все еще выглядело странно, когда в предзакатный час Тревик покинул дворец и отправился вниз по пологому городскому холму сквозь широкое кольцо жилищ циклингов. Дальше по склону, за кольцом циклингов, была часть города, принадлежащая мидли, где располагался и его собственный дом.
По пути он с интересом отметил, что над районом циклингов небо выглядит еще более неестественно. Местами оно было таким же блеклым, как и над дворцовыми землями. Но в других местах небо было ярким и синим, как и всегда. Он дивился чуду и пытался уразуметь, что все это значит.
Может быть, кто–то из рабочих знает. Это они построили Алый город. Джирвин, брат Тревика, был надсмотрщиком бригады, которая создала и обслуживала городскую систему освещения. Возможно, он в курсе, что случилось с небом.
Легкое дуновение ветерка, возникшее позади него, принесло с собой запах циклинга. Тревик рефлекторно шагнул в сторону, чтобы уступить дорогу…
Кто–то схватил его за руку.
– Шагай, – тихо приказал циклинг, повернув Тревика в другую сторону.
– Куда мы идем? – спросил Тревик, стараясь приноровиться к широким шагам своего спутника. – Мой дом в другой…
– Иди молча, – прервал его циклинг.
Они были уже в кольце жилищ мидли, когда Тревик заметил, что небо снова изменилось. Теперь странные области стали похожи на лоскутное одеяло из кругов, чьи края почти соприкасались, оставляя в промежутках между собой небо вполне привычного цвета. Тревик смог разглядеть, что странности в небе кончаются строго над границей района солдат и рабочих.
