Но вот когда она вознамерилась выбраться из постели, он ее остановил.
– Не уходи. Полежи.
– Я вернусь, – сказала она изо всех сил небрежно. – Просто вина хочу тебе принести, миленький. Ты его заслужил.
– Нет. Не уходи. Не хочу вина.
– А я хочу.
– Нет. Никакого вина. Давай музычку послушаем.
Он потянулся к телефону. Джулиан обожал свою музыку. У него колонки “звук вокруг” повсюду. Он ткнул в Спотифай, и первая сторона “Дерева Джошуа”[147] затопила обширное пространство мансарды от края до края.
Малике оставалось быть, где есть. Обнять его. Понежиться. Попытаться его расслабить.
– Почему папуля не дает своей девочке вина?
– Хорошо йогой позанималась?
Она перестала тискать Джулиана и постаралась не выказать настороженности.
– Ты меня уже спрашивал.
– Угу. Решил спросить еще раз. Дать тебе еще один шанс ответить.
– Ответить что?
– Как прошла йога.
Уловил ли он ее напряжение? А как же. Она попыталась скрыть нервозность за более уверенным тоном.
– Что ж. Как я уже сказала тебе, Джулиан, занятие прошло отлично. В чем дело-то? И почему мне нельзя бокал вина?
– Энергично? Она тебе задала жару?
Малика не ответила. Ее прихватил страх.
– Она всегда задает, правда же? – продолжил он. – Довольно жесткая госпожа.
Малика постаралась разговаривать как ни в чем не бывало, не выдать, что вот теперь она испугана не на шутку. Что ему известно?
– Ну, приходится поднапрячься немножко, – сказала она. – Без труда не выловишь и рыбку, ну и все такое.
Но она поняла, что ответ его не интересует. У него имелся свой.
– Да просто я заглянул в твою сумку сразу после того, как ты домой пришла, пока наливал вино, – твои вещи все свежие и сложены опрятно. Не потные. Не мятые. Вообще не тронутые.
Он прикоснулся к телефону. Музыка стала чуть громче.
– Я… опрятная, – отозвалась Малика. – Сам знаешь. Ты к чему это все? У нас сегодня расслабленное занятие было. Медитация. Методика анусара.
– То есть не энергичная, значит? Ни труда, ни рыбки?
– Нет. И я не потела и свои вещи в сумку сложила, потому что решила, что не буду морочиться и стирать это все перед следующим занятием – считай, не пользовалась даже. Устраивает тебя это, Джулиан?
Неплохой заход – с бухты-барахты. Но, как выяснилось, впустую. Джулиан все знал.
– Нет, не устраивает, миленькая, – и позволь мне добавить, что ты разбила мне сердце.
– Что? Да ну! О чем ты, папуля? Я тебя люблю!
– Не опускайся так, Малика, прошу тебя. Неловко даже. Я сегодня организовал за тобой слежку. Я это сделал из-за вчерашнего. Когда ты вернулась домой, я не спал. Я наблюдал за тобой. Наблюдал, как ты сидишь и сидишь. Думаешь и думаешь. А затем тебе пришло сообщение. На которое ты ответила, а затем стерла и то сообщение, и свой ответ. Я знаю, что ты их стерла, потому что сегодня утром их там не было.
– Джулиан, прошу тебя, я могу…
– Нет, не можешь, миленькая. Не можешь ты ничего объяснить. А вот я могу. Ты не ходила сегодня на йогу. Ты еще раз встречалась со своей подругой. А она привела с собой друга. Тоже полицейского. Довольно знаменитого, между прочим. Я видел его по телевизору. Поразительно, что он явился лично. Зная, что его могут опознать. Но это, конечно, типично для полицейских. По-крупному, бля, тупые.
– Ты за мной следил?
– Я устроил так, что за тобой следили. И фотографировали. Желаешь взглянуть на снимки? Могу тебе на телефон отправить.
До ответа Малика не снизошла. Напряженно думала. Удастся ли убежать? Она же почти голая – ну и пусть. Лучше голая на тротуаре, чем мертвая в квартире. Но входную дверь они всегда держат запертой. Предстояло открыть два глухих замка и снять цепочку. Джулиан ее настигнет прежде, чем она успеет это все открыть, а если и успеет – это восьмой этаж. Он поймает ее, не успеет она оказаться на первом. Значит, бежать в кухню и, вероятно, схватиться за нож? Это уж в самом крайнем случае. Он в хорошей форме и гораздо сильнее ее. В драке с ним Малике ее перспективы не нравились совсем. Даже если удастся вооружиться. К тому же в кухне навалом такого, чем можно вооружиться, – сможет и Джулиан.
Ей оставалось лишь одно: сидеть голой на кровати рядом с ним, ждать и соображать по ходу дела.
