Если в настоящее время социализм становится не утопией, не иллюзией, а реальным идеалом, то лишь потому, говорит теория, что его требуют условия производства.
Но если все наши социальные и все нравственные идеалы строго относительны, если наши понятия о справедливости, правах и обязанностях человека постоянно меняются, если, наконец, все в истории в свое время имело право на существование, было справедливо, а потом, с изменением условий, становится бессмыслицей и ложью, то не ожидает ли такая же судьба и современные социалистические идеалы? Социализм об этом благоразумно умалчивает. Но ответ, по точному смыслу теории, ясен и несомненен. Конечно, настанут условия, при которых современные толки социалистов о свободе, равенстве, материальной справедливости могут оказаться неуместными, противоречащими условиям производства. И тогда эти идеалы должно будет признать ложными, тогда “передовые” люди выставят новые идеалы — может быть, идеалы деспотизма, принижения личности, кастового разделения и т. п. Все это должно будет признать опять же справедливым, возвышенным, прогрессивным...
* Известный alter ego (второе “я”) К. Маркса, его друг и популяризатор. ** Энгельс Ф. Socialisme utopique et Socialisme Scientifique. Фр. пер. П. Лафарга [10]. С. 21. *** Там же. С. 10.
Никогда еще ни одна философия, ни одна языческая религия не приводила человека к такому беспрекословному подчинению игре материальных сил, к такому полному уничтожению личности как духовно самостоятельной силы. Все духовное содержание личности определяется безапелляционно устройством плуга и ткацкого станка. Дальше идти действительно некуда.
Анархисты, ненавидящие социальную демократию за такое уничтожение личности, говорят, что это не социалисты-революционеры, а социалисты-реакционеры. Выражение меткое. Научный социализм составляет движение, конечно, очень “передовое” как последнее слово материализма, но с точки зрения высоты и достоинства личности это учение и движение неслыханно реакционное. Хотя социальная демократия по привычке, по старому разбегу и говорит о свободе, развитии личности и т. п., но все это не только не вытекает из ее теории (как вытекало, например, из “буржуазного” “Contrat social”), а даже прямо с нею несовместимо.
IX
Уничтожение свободы в коммунизме
Что требования свободы личности не вытекают прямо из теории научного социализма, это ясно само по себе. Сама личность в этом учении есть явление второстепенное и подчиненное. Не ее запросами и требованиями определяется общественный строй. Она должна довольствоваться тем, что ей дают материальные условия самодержавного производства, которое определяет не только юридические права личности, но самые ее внутренние запросы, идеалы, мечты. Личность тут не есть основа, не есть начало, а последствие, результат. Свободы внутренней у нее нет по существу, а свободу внешнюю, юридическую, она получает не потому, чтоб этого сама хотела или не хотела, а сообразно с тем, нужно это или не нужно по условиям производства.
Социальная демократия, правда, очень много толкует о свободе и обещает дать ее отрицательным, косвенным путем: путем уничтожения государственности.
“Пролетариат, — говорит Энгельс, рисуя исход социальной революции, — овладевает государственною властью и превращает средства производства сперва в государственную собственность. Но тем самым он прекращает свое существование как пролетариат, уничтожает различие классов и самое государство как государство”*.
С уничтожением государства как резервуара принудительной власти свобода является сама собою, отрицательным путем. Но это совершенно пустые фразы. Речь идет собственно о слове, об определении факта, а не о факте. Государство, говорит научный социализм, есть учреждение классовое, посредством которого один класс держит в подчинении другой. “Когда не будет общественных классов, тогда некого будет подавлять и сдерживать (будто бы совсем некого? — Л. Т.)... Вмешательство государственной власти в общественные отношения сделается мало-помалу излишним. Государство не будет уничтожено — оно умрет” **.
