Когда мы видим прекрасное цветение цветка, мы останавливаемся рядом на мгновение, смотрим и потом уходим. Ни у кого не возникает желания схватить цветок и повредить его. Но если однажды цветы издадут закон и их будет оберегать полиция, которая не будет разрешать людям смотреть на них, люди вскоре начнут также совершать насилие по отношению к цветам. Тогда расцветет аморальность по отношению к цветам. На самом деле, чрезмерная мораль создает аморальность. Если вы становитесь слишком моральными, вам вскоре придется стать аморальными. Поэтому, если общество одержимо одеждой, вскоре расцветут клубы нудистов.
Я не поддерживаю нудистские клубы, потому что я не поддерживаю одержимость одеждой. Я поддерживаю простую жизнь, естественную и спонтанную. Я за то, чтобы принять жизнь такой, как она есть, без каких бы то ни было извращений. И Кришна - необычный символ этого приятия, приятия всего того, что естественно.
Вы сказали, что нам нужно общество, в котором человек мог бы свободно взять женщину за руку, не боясь того, что он будет за это изгнан. Так как был поднят вопрос о морали, нам бы хотелось знать ваше отношение к аморальности. Что если кто-то возьмет женщину за руку - и захочет большего, захочет затащить ее в постель? Разве это не приведет к возникновению конфликтов в жизни множества мужчин и женщин? Разве это не принесет многим мужьям проблемы?
Тогда возникает еще один вопрос, сходный с этим: Кришна символизирует две противоположных крайности в жизни. С одной стороны, он крадет одежду у гопи, а с другой стороны, приносит одежду Драупади, когда ее публично пытаются раздеть Кауравы. Эта сторона его жизни воистину удивительна, божественна и несет в себе неземную природу. Или это просто исключение? Кроме того, есть противоречивые сведения по поводу цвета его тела. В то время как цвет Кришны, который дал Драупади одежду, считается темным, цвет Кришны, который описывается в Бхагаватам - белый, желтый и голубой. Поэты описывали его голубой цвет в совершенно фантастических образах. Пожалуйста, прокомментируйте это.
Что касается естественности, то нет разницы между одной частью тела и другой, а если такое различие есть, то это различие создано самим человеком. Различие - продукт нашего восприятия, а не истинное положение вещей. Все части тела равнозначны, нет разницы между рукой и ногой. Но мы разделили даже части нашего тела, отнесли их к разным категориям. Есть части, которые подобны комнатам для приема гостей в нашем доме, которые мы можем показывать всем, а другие части того же дома заперты, спрятаны и хранятся в тайне. Даже наше физическое тело разделено на части, а разделенное на части тело - это нездоровое тело. Но само по себе тело - это органическое целое, оно неделимо. Нет разделения между одной частью тела и другой. И в тот день, когда человек обретет свое естественное здоровье, эти искусственные разделения исчезнут.
Но вы правы, когда спрашиваете, насколько можно придерживаться свободы в отношении тела другого человека. Это нормально, если вы берете в свою руку руку другого человека, но, делая это, вам нужно также принимать во внимание чувства другого человека. В естественном обществе с естественной жизнью, о котором я говорю, один человек всегда будет учитывать чувства другого человека. Когда вы берете руку другого человека, вам нужно обязательно обращать внимание на то, чтобы не поранить другого человека, чтобы ему было удобно. Такая забота будет естественной для такого общества. Может быть так, что держать кого-то за руку будет приятным для вас, но может одновременно ранить другого человека, чью руку вы держите. Он точно также имеет право быть счастливым, как и вы. Он имеет столько же прав быть счастливым, как и вы. Поэтому, когда вы берете кого-то за руку, вы должны обращать внимание не только на свое удовольствие, но также нужно следить за тем, чтобы другому человеку это тоже нравилось.
Я свободен. Моя свобода полная, но она принадлежит мне. Она не должна мешать свободе другого человека, потому что его свобода такая же полная, как и моя. Там, где есть другой человек, моя свобода отвечает за его свободу. Иначе свобода становится лицензией, становится бессмысленной, потому что свобода неделима. Свобода и ответственность идут рука об руку.
