17 мая 1924 года на реке Лейне, в районе заводи на окраине Ганновера, всплыл человеческий череп. В течение двух недель на том же месте были найдены ещё 4 черепа. Экспертиза установила, что они были отделены от туловища каким-то острым орудием, и все пять принадлежали мужчинам в возрасте не старше 20 лет. Эти обстоятельства навели уголовный розыск на мысль, что налицо убийство и что убийцу следует искать в гомосексуальных кругах. По подозрению был арестован некий Фритц Хаарман, 45-летний гомосексуалист, промышлявший, по некоторым сведениям, сутенёрством, ростовщичеством и скупкой краденого. При обыске в доме Хаармана было обнаружено несколько расчленённых тел. Под тяжестью неопровержимых улик задержанному ничего не оставалось, как сознаться в совершённых им преступлениях.
Со дна реки в указанном Хаарманом месте была поднята груда костей, принадлежавших, по заключению специалистов, 24 убитым.
Исчерпывается ли этим список жертв ганноверского маньяка? Вероятно, нет.
Преступник так и не смог вспомнить, скольких людей он подверг мучительным пыткам, приведшим к смерти. «Я не хотел никого убивать, – твердил на допросах Хаарман. – Мы занимались любовью, от сильного возбуждения я терял сознание, а утром просыпался и находил рядом труп с перекушенным горлом». Беззаботным смехом сопровождал Хаарман свои рассказы о том, как затем скальпировал и разрезал на куски трупы жертв. Информация о том, что мясо убитых Хаарман добавлял в колбасные изделия и сосиски, которыми торговал на «чёрном рынке», повергла жителей Ганновера в шок. Судебные медики и психиатры усмотрели в действиях маньяка симптомы вампиризма. Несмотря на серьёзные сомнения в душевной вменяемости подсудимого, Хаармана признали виновным в убийствах и приговорили 24 раза к смертной казни.
18 мая 1928 года в Москве в Колонном зале Дома союзов открылся так называемый «Шахтинский процесс» – суд по делу 53 руководителей технических служб и горных инженеров, обвинявшихся в создании подпольной диверсионной организации на угледобывающих предприятиях Шахтинского района Донбасса. Было доказано, что «вредители», якобы действовавшие по заданию иностранных разведок и бежавших на Запад российских капиталистов, в целях «ослабления оборонной и экономической мощи СССР и создания благоприятных условий для интервенции империалистических государств» устраивали взрывы, пожары и затопления шахт, портили вентиляцию, ухудшали условия труда и быта шахтеров. Судебный процесс, на котором председательствовал Андрей Вышинский, завершился 6 июля. Было вынесено 11 смертных приговоров, 5 человек расстреляны.
18 мая 1997 года главный подозреваемый по делу об убийстве в 1791 году композитора Вольфганга Амадея Моцарта капельмейстер австрийского императорского двора Антонио Сальери оправдан миланским судом «за отсутствием состава преступления». Маэстро реабилитировали спустя 205 лет после якобы совершённого им убийства. Защиту на судебном процессе представляли Джованни Арно и Джулиано Спадзали, известные в Италии адвокаты, прославившиеся в ходе прошедших несколько лет назад в Милане громких процессов о коррупции из серии операций «Чистые руки». Адвокатам удалось убедить суд в невиновности маэстро Сальери, представив его самого жертвой «царицы доказательств»: известно, что в 1825 году в самом конце своей жизни уже безнадёжно больной композитор признался личному секретарю Бетховена, что именно он, Сальери, отравил Моцарта. Однако можно ли это признание считать «доказательством»? Ведь оно было сделано Сальери в бреду, в состоянии помешательства (о психическом расстройстве свидетельствовала и попытка самоубийства). Кроме того, сам композитор от него вскоре отрёкся. У придворного капельмейстера – и это уже исторический факт – не было причин завидовать Моцарту: при жизни он был не менее известен и популярен в Европе, чем его молодой коллега. Адвокаты привели и такой довод в защиту «клиента»: если бы Сальери действительно страдал патологической ревностью к чужому таланту, то мир недосчитался бы отнюдь не одного гения, ведь у итальянского композитора было с десяток учеников, среди них – великие Бетховен, Шуберт, Лист. Убийца Моцарта должен был испытывать не меньшее искушение заставить навечно замолчать и своих великих учеников.
