Против нас копает вглубь.
В то же время в снежном мраке
Расцветающей страны
После крупной с Фрицем драки
Свои мужали пацаны.
Анкел Джо, сходя в могилу,
Мысленно перекрестясь,
Завещал сынкам постылым
Бдить диктаторскую власть.
Мы недолго горевали,
Погрустили хо-р-ро-шо!
Потом позорно вынимали
Из мавзолея анкла Джо.
Точней, Никита-Кукурузник…
(На что проворным падлом слыл,
Однако как-то раз под гузно
Тремя друзьями поддан был.)
На то и партия, чтоб скоро
Текла история. И вот
Один из трех исчез как Моро,
Другой — совсем наоборот.
А третий… Я, как долгожитель,
Тащу телегу за троих.
Со мною, братцы, не шутите,
Не понимаю шуток — псих!
На Малой был, видать, контужен
И до конца войны дремал,
Пока Большую Землю Жуков
Мужицкой грудью прикрывал.
Но рок неумолим. Разрядку
Я долго-долго возводил.
Всё по кирпичику, внакладку,
Хитрил, но чуть перемудрил…
И вызвал злобу дяди Сэма
И племяша, который Рон.
Теперь бы ногу сунуть в стремя
И в ствол загнать, как встарь, патрон…
Но возраст… Силы на исходе…
В Афганистане пьет Бабрак…
И Ярузельского в народе
Зовут почтительно: — Дурак…
Но как же, все-таки, сразиться?..
И вот уже сверкают блицы
И на свежайшие страницы
Суперругательство ложится!
Хнычу, Рональда хуля,
Я — долгожитель из Кремля!..
Трепещите, мистер Рональд,
Укрепляйте оборону!
И отвечает Рон, дурной,
Психологической войной,
И ведет, на всё готовый,
На коммунизьм поход крестовый…
Не знает, видно, этот франт,
Кто мира подлинный гарант…
Всё равно дадим по роже
И отправим к предкам вниз —
На то он лучше и моложе,
Наш перезрелый соцьялизьм.
Не спрячешься и в каземате,
Ворюга, гомик и прохвост!
Возьму тебя я, маразматик,
С собою завтра на погост!..
1983 год
