«Я — Твой друг! Тебе хорошо известно, как высоко Я стою над князьями Запада. Именно Ты призвал меня сюда. Короли и папа знают о Моей поездке. Вернувшись из нее, ничего не достигнув, Я потеряю всякое уважение в их глазах. В конце концов, разве Иерусалим не является колыбелью христианской веры? Разве вы не повредили его? Теперь он в упадке и в полной нищете. Поэтому, пожалуйста, передай Мне его, дабы Я мог высоко поднять голову среди королей Запада! Сразу отказываюсь от всех выгод, которые Я мог бы извлечь из этого»[125].
И это подействовало! Арабский историк Макризи пишет: «Наконец пришли к следующей договоренности: король франков получает от магометан Иерусалим; но он долж-.-н оставить его неукрепленным...»[126]
Фридрих в сопровождении германских паломников вошел в Иерусалим, но церковная коронация была кощунством, так как над отлученным императором не могло быть совершено никакого духовного обряда. Кроме того, на Иерусалим был наложен интердикт патриарха. В городе запрещались всякие обряды и богослужения. В этой ситуации Герман фон Зальца, который всегда стремился примирить императора с папой, посоветовал провести церемонию коронования исключительно светскую. Он же организовал самокоронацию Фридриха. В присутствии друзей император надел себе на голову желанную корону Давида.
Позднее, в 1230 году, опять же благодаря посредничеству великого магистра, император примирился с римским папой. Теперь Герман отправился на встречу с императором.
Поэтому когда посольство прибыло в город, великого магистра уже не было в Марбурге. Перед отъездом великий магистр оставил вместо себя брата Людвига фон Этингена, повелев ему выслушать посланцев о делах в Ливонии и принять решение по совету братьев. Сам он склонялся к тому, чтобы принять меченосцев в состав Тевтонского ордена. И вот, когда комтуры Эрнфрид и Арнольд наконец прибыли, Людвиг фон Этинген собрал семьдесят рыцарей Тевтонского ордена, чтобы выслушать отчет посольства. Сидя в кресле, брат Людвиг кивнул в знак того, что можно говорить.
Брат Эрнфрид, выступив вперед, начал:
— Я достаточно долго пробыл в Ливонии и составил себе представление о тамошних порядках. Мне не понравилось, как живут меченосцы. Думаю, что они не держат орден, так, как следует, как велит устав. Они слишком беспечны, хотя живут в окружении враждебных язычников. Многие из тамошних рыцарей одержимы стяжательством. Они копят богатства. Ко мне подходили некоторые из них и просили документ, подтверждающий их вечные права на земли, чтобы никто не мог их оттуда прогнать.
Сказав это, брат Эрнфрид замолчал. Тогда заговорил на-гельштедский комтур Арнольд:
— Истинная правда все то, что сказал брат Эрнфрид. Но все же, думаю, они хотят вступить в ряды нашего Ордена, чтобы исправить свою жизнь. Надеюсь, что меченосцы отринут все то, что противно их душам, видя пред собой пример наших братьев. Они, несомненно, исповедаются и откажутся от неумеренных желаний и притязаний.
Вслед за Арнольдом слово взяли посланцы меченосцев, убеждая тевтонских рыцарей принять их в свои ряды. Потом Людвиг фон Этинген по обычаю стал спрашивать собравшихся братьев о том, какое решение следует принять. Мнения были противоположными. Оставалось одно: вынести дело на суд великого магистра. Решено было отправиться в Вену к Герману фон Зальца. Уже через пару дней небольшой отряд рыцарей, в котором были посланцы меченосцев и тевтонов, поскакал по дороге, ведущей к высоким горам, за которыми пряталась Вена.
Рыцари нашли своего магистра при дворе императора. Множество князей, графов и епископов собрались тогда в Вене. Герман фон Зальца благосклонно принял их. Йохан фон Магдебург попросил магистра принять решение о приеме меченосцев в состав Тевтонского ордена. Великий магистр долго беседовал с меченосцами и сказал, что согласен принять меченосцев в Немецкий дом, но при условии, если сам римский папа одобрит этот союз. Снова посланцам из Ливонии предстояла долгая дорога. Герман фон Зальца сам собрался к Святому престолу в Рим. С ним поехал и будущий великий магистр Хартман фон Хельдрунген.
