С тех пор минуло полтора года. Даже больше.
Граф, а точнее уже князь, ушел в поход, уводя с собой почти всех преданных лично ему воинов. К счастью, по большей части иноземцев. А их смена готовилась на этой и многих иных тренировочных площадках.
— Государь, — тихо произнес подъехавший гонец.
— Что случилось?
— Голубь прилетел, — произнес он и протянул Царю небольшой свиток.
За 1558 год удалось развернуть несколько промежуточных станций между Азаком и Москвой. В том числе и небольших древесно-земляных крепостей. И организовать на них голубятни для извещения. Вот один из таких голубей и прибыл, принеся весть о выходе князя из Азака на юг.
— Началось… — тихо прошептал Иоанн Васильевич, сворачивая обратно свиток в трубочку.
После чего бросил напряженный взгляд на бойцов московского полка, что упражнялись на плацу, и спешно отправился в кремль. Началась большая кампания, в которой ему предстояло выжить. Это Андрей не переживал, считая, будто бы соседи не рискнут напасть на Царя. А сам Государь и его супруга таким оптимизмом похвастаться не могли. Ибо главной защитой являлся Андрей. Он же — главной опасностью. Из-за чего его уход, по их мнению, мог спровоцировать войну с весьма печальными перспективами…
«Или Андрей не переживал только на словах?» — вдруг, как пронзенный этой мыслей, остановился Государь…
[1] На Руси рыжих тараканов до XVIII века не было. Однако имелись черные. Это эндемический вид насекомых, который обитал по берегам Черного и Каспийского морей, откуда на Русь и попал, встречаясь в XVI веке повсеместно практически в каждом городе. В 1642 года в летописях зафиксировано наличие черных тараканов даже в Магазее, то есть, на крайнем севере, в качестве обитателей жилищ русских переселенцев.
[2] Это фрагмент рок-оперы «Орфей».
[3] Речь о слове δούλος, которое в современном значение означает раба и, факультативно, слугу, но в более архаичной традиции имел более широкий спектр смыслов.
1559 год, 17 мая, Трапезунд
Выгрузив часть легиона корабли Андрея ушли обратно к Азаку. За второй порцией. Сам же князь остался в Трапезунде.
Переговоры с Андроником замерли.
Он переваривал увиденное. Все вокруг переваривали увиденное и думали о том, что как им поступать дальше…
Тут нужно понимать, что Османская Империя создавалась не на завоеваниях. Нет. Отнюдь, не на них. Ее ядро формировалось в формате в совершенно дипломатическом ключе.
Строго говоря Восточная Римская Империя закончилась в 1204 году, когда узурпаторы из дома Ангелов потеряли власть под ударами крестоносцев. Потом, конечно, Палеологи сумели восстановить свой контроль над Константинополем и частью старых владений Византии. Но это уже была жалкая тень былого величия.
Непосильные налоги и обострения радикальной религиозной политики сделали свое дело. Особенно на фоне общей военной слабости и чудовищных, доставших всех вокруг интриг. Роль, которую сыграли Палеологии в падении государств крестоносцев сложно переоценить. Как и их вклад в то, чтобы древняя держава окончательно пала в небытие.
Османам даже не требовалось их владения завоевывать.
Они, как некогда варварские вожди германских племен, просто предлагали аристократии и местных жителям более выгодные условия. Такие, при которых с них бы драли меньше налоги. Такие, при которых в державе формально устанавливалась свобода вероисповедания. Во всяком случае для тех, кто не собирался лично служить Султану.
И людей это прельщало.
И простых обывателей, и аристократов, и церковных иерархов.
Поэтому перед османскими «завоевателями» открывали ворота города. Поэтому на их сторону перебегали аристократы с вверенными им войсками и землями. Поэтому плавно… очень плавно оказалось, что Восточная Римская Империя — это просто один Константинополь с крошечным огрызком земли вокруг него. А все, даже Православная церковь, еще до падения древнего города, уже верой и правдой служили Султану. Поэтому Константинополь в последней битве защищали не его жители, а итальянцы — кондотьеры, пришедшие сюда по призыву Святого престола в надежде на некие преференции…
И теперь появился он — Андрей.
