— Так лицензия… да и… тут у нас разделение труда, знаешь ли!
— А, вот так!
— А ты думал? Все строго.
Километров через семь, за лесом, пошел уже более-менее приличный участок дороги, и «УАЗ», если верить спидометру, разогнался аж до восьмидесяти.
— Смотри на скорости не разбейся, Шумахер! — глядя на проезжавших по обочине велосипедистов, пошутил гость. — Ой, смотри-ка… А девочки тут ничего! Может, поедем потише, а?
— Девочки ему… — сворачивая с грунтовки в поселок, Миша хмыкнул. — Тебе сколько годков-то, черт?
— Тридцать три… скоро будет.
— Во! И я говорю — седина в бороду, бес — в ребро.
— Нет, в самом деле — велосипедистки симпатичные… Особенно во-от та, в желтой юбочке!
— Это, между прочим, восьмиклассница!
— Восьмиклассница… ммм… А говорят, что у тебя по географии трояк, а мне на это просто…
— … наплевать! — подхватил Михаил. — У-у-у — восьмиклассница-а-а-а…
Вот так вот, под старую песенку Цоя и подкатили к площади, на которой располагался старый ОРСовский магазин, ныне гордо именующийся «Немезида», деревянная одноэтажная почта, еще какое-то здание в псевдоклассическом стиле позднего сталинизма, с облупленными колоннами и штукатуркой, и — чуть в стороне, за небольшим сквериком — школа, точнее сказать, уже бывшая школа.
— Во он, мой магазин, — выходя из «УАЗика», Ратников кивнул на школу.
— А вон моя машина, — Веселый Ганс радостно улыбнулся, глядя на серую «десятку». — Смотри-ка, еще не вскрыли… Оп!
Пикнула сигнализация…
— Ну, вот он, коньяк! А вот — магнитола.
— Вот что, Вася, — негромко произнес Михаил, задумчиво глядя на тусующуюся у «Немезиды» молодежь, — думаю, мы твою машинку сейчас отгоним… к одному хорошему человеку на двор… Нет, ты не думай, тут тоже безопасно… но… сам видишь — танцы сегодня. Понаедет со всей округи шантрапа, так что уж лучше… Как говорится — береженого Бог бережет.
— Да-да, — поспешно закивал гость. — Так и нужно сделать.
— Ну, тогда езжай за мной, да смотри, по пути не потеряйся!
Объехав толпу азартно пьющих пиво и тоник подростков, Ратников свернул налево, потом — направо, потом — еще раз налево и, миновав приземистое здание клуба, остановился метров через сто от него, напротив зажиточного вида ворот и ограды.
— Ну, вот, — выйдя из машины, он дождался, когда рядом остановится Веселый Ганс. — Здесь мой знакомый живет, у него тачку твою и оставим… Подожди-ка…
Михаил что есть силы загрохотал кулаками в ворота. Во дворе злобно залаял пес.
— Гляди-ка, — Веселый Ганс опасливо попятился. — А ведь не написано «осторожно, злая собака»!
— Да она не злая, — немного передохнув, Ратников застучал вновь. — Эй, эй, есть кто дома?
— Ой! Здрасьте, дядя Миша, — в ограде открылась неприметная маленькая калиточка, выпустив со двора девочку лет десяти, веснушчатую, с косичками, в смешном коротеньком платьице, красном в белый горошек. — А я думаю — и кто это там барабанит?
— Привет, привет, Настюшка, — Михаил ласково потрепал девчонку по голове. — А где твои все?
— Так в Городище поехали, в гости. Там у них свадьба!
— Что?! — Миша покачал головой. — У дедушки-бабушки твоих — свадьба?
— Да не, не у них. У их знакомых.
— И что же — ты теперь на хозяйстве одна?
— Не одна — с Пальмой! А бабушка с дедушкой обещали к одиннадцати вернуться.
— К одиннадцати? — Миша кинул взгляд на часы — едва набежало девять… Ну да — самое начало танцев. — А мы-то хотели машину у вашего дома поставить.
— Так поставьте! — девчушка улыбнулась. — Только ворота сами откройте — тяжелые!
— А Пальма твоя нас не разорвет?
— Не… я ее счас на цепь!
Настенька скрылась во дворе:
— Пальма, Пальма… А ну-ка, иди сюда… Вот я тебя, вот! Ты зачем опять в огороде грядки порыла? Ну, ни на минуту нельзя оставить! Не собака, а наказание…
— Вот что, Настюшка, — косясь на Пальму — здоровенную овчарищу — уши торчком, — Ратников заглянул во двор. — А там, ну, где свадьба… телефон есть?
— У Кадниковых-то? Есть, конечно… такой, зеленый…
— А номер ты помнишь?
— Номер? Ой… А! Он у нас на обоях записан! Да вы заходите, дядя Миша…
Через пять минут приятели, поглядывая на явно волнующуюся при виде чужих овчарку, проворно открыли ворота и, загнав «десятку» на просторный двор, поехали на «УАЗике» обратно.
