А.: Мы можем полностью закончить эту сделку? Что мы найдем понимание по этому вопросу, я обещаю.
П.: Конечно, конечно.
А.: Сейчас мы закроем сделку, чтобы я мог спокойно отчитаться.
П.: Конечно, а как ты предлагаешь?
А.: Либо тем путем, который Андрей предлагает…
П.:…либо заплатить, и никаких вопросов нет. И мы соединяем эти две вещи, наши расходы и расходы по этой сделке. Или не соединяем. Мы можем не соединять финансово. Мы можем сейчас не забирать эти деньги у вас, а просто договориться.
А.: Да, я обещаю. Да, вернемся, найдем по этому поводу взаимное решение. Сейчас я ничего не могу. Я должен этих просить и этих просить.
П.: Это понятно, это происходит каждый день.
А.: Есть проблема, и проблема эта не только ваша. Сначала Женя это делал, а потом не делал. И попали в неловкое положение.
П.: Ну, и ладно, договорились. Никаких проблем. Фактически мы ничего не теряем, потому что мы потом компенсируем. Ну а то, что потеряли, то потеряли.
А.: Что мы можем подписать сейчас такое, чтобы я мог пойти и доложить Владимиру Владимировичу, что сделка закрыта?
П.: А мы уже все подписали. Как только пройдет проплата, можно уже получить… Ром, а ты можешь сейчас сказать, как на следующий год мы планируем свои действия?
А.: Как только закончатся эти потуги, это будет второй квартал следующего года. И я не могу сказать, что это будут окончательные потуги. Если мы пытаемся говорить о чем-то срочно, то мы подписываем соглашение, от которого они потом не могут отказаться. Потому что полгода назад мы с ними договорились по шкале и больше, чем было до этого… Мы спрашиваем, если у вас проблемы, мы их возьмем на себя. Но тогда вы нам гарантируете три года неизменения условий. Так вот, полгода, Кудрин сказал, наверное, это было, но теперь я отзываю то, что было до этого. И вот у нас новое предложение, о котором мы уже решили. Вы можете соглашаться, можете не соглашаться. Это не очень-то было приятно, потому что они там целыми днями проводят вместе, все время жужжат. Он написал письмо, трансфертные цены, там воруют, там воруют нефтяники. А там маленькие акционеры. Через Альфа-Банк и доли маленькие. С одной стороны, как менеджеру этой компании ему выгодно, с другой стороны, как акционеру, выгодно. Чтоб было вот так вот потрачено. Тем самым это позволяет в целом по стране… и акции будут расти. В принципе это правильно. Так мы потеряем минимум по 5 миллионов долларов каждый. Максимум миллионов 600. В зависимости от того, где они остановятся. Тем не менее на следующий год мы можем получать деньги единственным путем легально через уплату налогов. И мы сможем это делать два раза в год, в течение первого полугодия и второго. И будут получать деньги все акционеры и коммерческие директора. И по акциям. И все-все-все будут получать, исходя из портфеля. По идее, мы должны легализовать этот процесс. И сказать, вот этот портфель вот этого, этот – вот этого. Если вы мне доверяете, я сделаю так, чтобы тебя не высвечивать. Если не доверяете, то надо понять, сколько это все стоит, но между нами не может быть никаких официальных договоренностей. Во-первых, это запрещено, во-вторых, не существует способа, чтобы не нарушить этих договоренностей. То есть в тот момент, когда ты захочешь это нарушить, ты имеешь право это нарушить юридически. Но юридически это все ничтожно. И тогда все добьются результатов, ради которых это все было сделано, кроме нас. Потому что акции, которые в правовой части этого дела, будут расти.
Б.: Это не так.
А.: Нет, Боря, это именно так.
П.: Мы можем предложить другой вариант. Вариант такой, что вместо нас будет участвовать банк.
Б.: Которому мы доверим оперативное управление.
П.: Это нормально?
А.: Вы готовы сказать, вернее, подтвердить, что я говорю, что 40 %, которые я когда-то называл, находятся под моим контролем, но я им не владею. Остальные пакеты находятся в трасте у менеджмента. Если такая схема устраивает, вы можете тогда…
Б.: Тогда они будут требовать у банка.
П.: У банка это может быть опцион.
А.: Вот ты российский гражданин. Ты будешь деньги получать в Москве. Ты заплатил налоги, и ты будешь их получать.
