Но сердце Сергея все равно сжалось. Опавшие щеки, выпирающие ключицы, затрудненное дыхание. Неимоверным усилием воли старый чекист делает вид, что все более-менее в порядке. Но все равно видно, чего ему стоит эта бодрость.
– Мне лучше, Сережа. Хорошо, что зашел. Поздравляю тебя с удачным завершением операции по задержанию Полынского. Молодцы, ребята, достойная смена выросла! Как шпион отреагировал на то, что его песенка спета?
Сергей пожал плечами. Наверное, Доминик Полынский и испугаться по-настоящему не успел. Буквально сразу же после задержания Германия поставила вопрос о его экстрадиции. С Германией у России отношения особые. Даже если речь идет об ущербе, причиненном национальным интересам, делается скидка. В ближайшее время состоится передача Доминика Полынского представителям немецкой стороны.
– А на Лубянке какие новости? Никакой чрезвычайщины? – ровным голосом поинтересовался Греков. – А то я иногда даже новости не смотрю. Какими-то препаратами как нашпигуют, сплю, просыпаю все программы.
– Да вроде никаких происшествий не происходило. Иначе мне бы не дали две недели за свой счет.
– Но ведь ты уже отгулял отпуск или я ошибаюсь?
Поразившись цепкой памяти немолодого человека, в которой отпечатывались даже незначительные события, Сергей кивнул.
– Точно, отгулял. Но тут у меня такие перемены в жизни назревают. Женюсь я. Уже договорился с загсом, распишут быстро.
– Поздравляю! От всей души. Пусть все у вас будет хорошо. Невеста-то красивая?
– Очень.
Говорить о Вике. О достоинствах семейной жизни. О том, что теперь нет нужды ходить в кафе, где они познакомились, так как каждый вечер невеста готовит потрясающий ужин. Пересыпать слова, как песочные часы. Вопросы есть, их много. Но как решиться спросить о том, что ранит Федора Борисовича? И не только его…
– Ну, хватит, – вдруг прервал великосветскую беседу Греков. – Сейчас сходи покурить, я же вижу, ты весь извелся. Мне пока капельницу поставят. А потом ты придешь и все выложишь начистоту. Договорились?
Сергей кивнул и вышел из палаты. «Действительно, что это я как маленький. С кем вздумал тянуть кота за хвост? Федор Борисович, наверное, уже догадался, что именно меня интересует, – думал Филимонов, нервно стряхивая пепел в кем-то оставленную на балконе большую банку от кофе. – Но понял ли он, что я причастен к смерти его внуков?»
Когда Сергей вернулся в палату, возле постели Федора Борисовича суетилась симпатичная медсестра.
– Вот ваши таблетки, Федор Борисович, – щебетала девушка, расставляя на тумбочке маленькие пластмассовые стаканчики. – Это нужно выпить до еды. А вот здесь то, что надо принять после ужина. И, – она осуждающе покосилась на Сергея, – не переутомляйтесь, пожалуйста. Анализы у вас еще, мягко говоря, не очень хорошие.
Дождавшись, пока стройная фигурка в белом халате скроется за дверью, Филимонов прямо спросил:
– Федор Борисович, как у ребят оказалась зашифрованная записка? Рахманько удалось увидеть на пару секунд бумагу. Текст производит впечатление полной абракадабры. Но он различил сами слова – «крест Евфросинии Полоцкой»…
– Я отвечу, – спокойно сказал Федор Борисович, не отводя глаз от закрепленной возле постели капельницы. – Но только после того, как ты мне скажешь, в чем твой интерес?
– Я оказывал помощь белорусскому КГБ. Несколько лет велись активные поиски этой реликвии. В принципе, они не закончены и по сей день. Но ситуация тупиковая. Все имеющиеся версии проверены, результатов нет. И новой информации тоже нет.
– Ложь, – так же ровно прокомментировал Греков. – Ты работаешь в контрразведке. Как ты пересекся с белорусами? Только вот не надо мне заливать про шпиона из Белоруссии!
– Федор Борисович! Друг мой там служит. Вы же знаете, до развала Союза лучшие кадры приглашались в Москву. Но и на места, в республики, отправлялись наши сотрудники. В Белоруссии формирование независимых органов управления фактически началось только в 1994 году. Но вы же помните, какое тогда время было. Зарплата офицера составляла двадцать долларов, из органов увольнялась куча людей. С моим приятелем мы вместе учились в Академии ФСБ. Сам он из Новороссийска, готовился к прохождению службы в Белоруссии. Формально он мог туда уже не ехать. Но с учетом того, что в Москве Васька зацепиться не мог, выбор между Минском и Новороссийском очевиден. Все-таки столица. Тем более что в Минске был дефицит кадров и ему сразу дали и звание, и должность, квартиру пообещали выделить в ближайшее время. Он решил переждать там это непростое время и, как оказалось, правильно сделал. Сегодня уже майор, заместитель начальника управления… А когда несколько лет назад Ваське пришлось заниматься поисками креста Евфросинии Полоцкой, он обратился ко мне. При тесных официальных контактах между нашими ведомствами все равно нужной бумажки можно дожидаться неделями, если не месяцами. В основном я ходил в наш архив, подгонял, чтобы поскорее документы направили. Но там, в архиве, никаких сведений о местонахождении креста не было. Может, конечно, их нет и в том документе, который ваши ребята позаимствовали из сейфа. Просто сам шифр наталкивает на мысль о том, что информация важная.
