— А если я, дядюшка, откажу Вам категорически? — непроизвольно отступая назад, спросила Анна Владиславовна. — А если я не разделяю Вашего чувства?
— Ты не поняла ещё, — почти зарыдал Бурса. — Не бывает силы такого чувства без взаимности. Половинки яблока если уж покатились и встретились, непременно срастись должны. У тебя пелена на глазах, пелена, девочка моя. Пелена спадёт, и ты поймёшь, нет иного человека для тебя.
— Но коли я откажу Вам? Что тогда?
Отступая, Анна Владислава упёрлась спиной в часы, и они тикали, будто внутри её тела. Потом больно прошёлся длинным ножом по сердцу маятник. «Оба погибли, женихи мои глупые», — подумала девушка и повторила жёстко:
— Что же тогда?
Лицо Ивана Кузьмича искривилось, как от сильной зубной боли, и он проговорил с трудом:
— Я тебе правду скажу, что тогда. Никому другому никогда такой правды не говорил, а тебе откроюсь: если откажешь, буйствовать буду, людей сотнями казнить. Выходи за меня, девочка, нам хорошо с тобою будет. Мы как голубки заживём. Хочешь здесь в столице? А, хочешь, уедем в усадьбу? Будешь там королевой единственной над всеми.
— Хорошо, — наконец сообразив, как выйти из этой ситуации, сказала Анна. — Я не говорю «да», но я не говорю Вам и «нет». Я должна немножко подумать.
— Сколь долго? — из глаз Ивана Кузьмича градом лились слёзы. — Сколько я должен ждать?
— Совсем недолго, — сказала Анна. — Час. Устроит Вас, если я скажу решение своё через 1 час? Вы же раб мой влюблённый, и Вы должны подчиниться и чуточку подождать.
Анна хотела толкнуть своей ножкой в тоненькой туфельке грузно оседающее перед нею на полу человеческое существо, но испугалась и только притопнула в паркет.
— Так что погодите. Я объявлю в своём решении при всех, в зале. Пойдёмте. Да поднимитесь Вы, Иван Кузьмич. Сопельки вытрите, а то прямо как младенец, мальчишка маленький разнюнились. Пойдёмте. Пойдёмте в зал.
Слухи о том, что жандармский ротмистр Удуев убил накануне ночью двух англичан, быстро распространялись в обществе. И теперь в гостиной Бурсы эта тема превалировала над другими. Точно никто ничего не знал.
Одни утверждали, что беглые с Азова англичане подрались и зарезали друг дружку в пьяной драке. Другие упоминали какое-то гражданское лицо, участвовавшее в происшествии. Третьи говорили, что всё это лишь запугивание, идущее от одного из тайных обществ, что английских каторжников не существует и быть их не может.
Но Граф Т. сильно косящими умными глазками, разглядывающий через лорнет подступивших к нему сразу нескольких дам, поведал, что сам был там и наблюдал за происшедшем с расстояния, может быть, сорока шагов. Что англичан убили не двух, а восьмерых. Что англичане были огромного роста, одетые в драные медвежьи шубы, и собирались они, не больше не меньше, как напасть на почтовую карету, перевозящую казну.
Когда камердинер в очередной раз стукнул о паркет своим деревянным жезлом и объявил: «Ротмистр Михаил Валентинович Удуев!», все взгляды сосредоточились на двери.
Удуев вошёл и сразу же испытал сильнейшую неловкость. Он явился по делу и не собирался ни отвечать на праздные вопросы любопытных, ни пить шампанское. Переждав первое волнение собравшихся, ротмистр внимательно осмотрел залу, не нашёл Ивана Кузьмича, и всё-таки взяв бокал шампанского, завёл светский разговор с секретарём.
После нескольких общих фраз Удуев задал свой заранее приготовленный вопрос:
— Вы, Сергей Филиппович, не скажите мне были ли здесь сводный брат хозяин Иван Кузьмич?
Секретарь глянул на ротмистра мутными глазами. После краткого объяснения за клавесином с княгиней Ольховской молодой человек никак не мог избавиться от неприятного головокружения.
— Точно не скажу, — было начал он, и вдруг указал: — Да вот же он. Иван Кузьмич… Вот он.
Появившаяся откуда-то из глубины дома, юная хозяйка вела за руку безобразного коротышку. Глаза злодея были темны от печали ожидания. Глаза же Анны сверкали как два бриллианта, вынесенные на солнце.
— Господа! — громко крикнула девушка и, отпустив руку злодея, призывно хлопнула в ладоши. — Господа, я прошу общего внимания и тишины. Я хочу теперь же объявить при всех одно моё очень важное решение.
