Но оказалось, что это прохожий, который торопливо удалялся вверх по калле. Брунетти удивился про себя: как странно жить в доме и постоянно спрашивать себя, то ли люди ходят рядом по комнате, то ли – на улице… Комиссар снова сел и заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал с повседневным спокойствием:
– Синьор Сартор, моя фамилия Брунетти. Мы с вами беседовали в библиотеке.
Мужчина открыл глаза и посмотрел на комиссара. Брунетти понял, что его узнали. Сартор кивнул:
– Да, я помню.
– Я пришел по поводу книг.
На этот раз ответом был лишь кивок.
– Вы не вставали с постели два дня, верно? – сменил тему Брунетти.
– Не знаю.
– Вы плохо себя чувствуете?
– Нет, – ответил Сартор. – Я не болен.
– Тогда почему вы в кровати? – задал Брунетти, в общем-то, вполне естественный вопрос.
– Мне некуда идти.
– Вы могли бы пойти на работу. Или просто прогуляться. Или сходить в бар, выпить кофе…
Сартор помотал головой, не поднимая ее с подушки.
– Нет, все кончено.
– Что именно? – спросил Брунетти.
– Моя жизнь.
Комиссар не стал скрывать удивления.
– Но вы же разговариваете сейчас со мной, ваша жена – в кухне… Жизнь продолжается.
– Нет, это конец, – повторил Сартор с детским упрямством.
– Почему вы так думаете?
Сартор на мгновение смежил веки, потом посмотрел на Брунетти.
– Потому что я потеряю работу.
– С чего вдруг? – с невинным видом поинтересовался комиссар.
Сартор задержал взгляд на его лице и снова закрыл глаза. Брунетти ждал. Прошло не меньше минуты, прежде чем Сартор посмотрел на него и сказал:
– Я воровал книги.
– Из библиотеки?
Он кивнул.
– Зачем вы это делали?
– Чтобы расплатиться.
– С кем? – спросил Брунетти, стараясь выглядеть удивленным.
– С Тертуллианом… С Франчини!
– Сколько вы ему задолжали? Как это случилось? – Брунетти подумал, что есть только одна причина, по которой игрок может быть кому-то должен.
– Он давал мне деньги. В долг.
– Не понимаю, – сказал Брунетти. – Зачем вам было брать у него в долг?
– Чтобы погасить другие долги, – ответил Сартор.
Мысль об этом заставила его снова закрыть глаза и крепко сжать губы.
– Что произошло? – спросил комиссар.
– Мне понадобились деньги. Два года назад. И я пошел к тем, кто дает взаймы.
– Не в банк?
Сартор тихо, пренебрежительно хмыкнул:
– Нет. В городе есть люди…
– Понятно, – сказал Брунетти.
Чего-чего, а ростовщиков в Венеции хватало. «Подпиши закладную на свой дом, и получишь денежки! Остались только мамины золотые украшения? Папина страховка на случай смерти? Мебель? Нет ничего проще! Подпиши тут и тут, и мы дадим то, что ты просишь. Всего-то под десять процентов! В месяц». Деятельность ростовщиков была аморальна от начала до конца, но покончить с ней не было ни малейшего шанса.
– Проценты приходилось выплачивать помесячно. Это мы еще могли осилить, но потом он захотел получить свои деньги назад…
Ну конечно! Занимал-то один Сартор, а как отдавать, так сразу «мы».
– Когда это все началось?
– Я же говорю, два года назад. Год мы кое-как выкручивались, платили проценты, но потом денег уже не хватало. – Рука Сартора дернулась под одеялом, сминая и стягивая его вниз вместе с простыней. – Когда у меня потребовали всю сумму, я сказал: «Мы не сможем заплатить». – Рука показалась из-под одеяла, потрогала коралловый «рог» и скользнула назад, в укрытие. – Тогда он пришел с приятелями и побеседовал с моей женой.
Сартор дал Брунетти возможность самостоятельно представить, что это был за разговор.
– И тогда вы попросили у Франчини денег в долг? – уточнил Брунетти.
Этот вопрос шокировал Сартора.
– Нет! Нет, конечно! Он же был нашим читателем!
Такой ответ удивил комиссара не меньше, чем горячность, с которой Сартор отреагировал на его предположение.
Темп их беседы все время менялся, и Брунетти по опыту знал: нужно ослабить давление.
– Понимаю, – произнес он. – Как же тогда это случилось?
Он наблюдал за тем, как Сартор подбирает слова. Вот он втянул губы, словно так можно было подольше помолчать, потянуть с ответом… Авось Брунетти забудет, о чем спрашивал.
Комиссар сидел и ждал, представляя, что он растение, например куст сирени, и пытается прорасти корнями вот в этот стул… Если посидеть на нем достаточно долго, станешь его частью, частью комнаты, частью жизни Сартора, и тогда охраннику не избавиться от Брунетти, укоренившегося в его жизни.
