Послышался звук сирены. Питтман спрятал окровавленную руку в карман и старался не отставать от толпы. К тому времени, когда засверкали маячки полицейских машин, он уже ловил такси за углом.
— Что происходит?
— Стрельба.
— В церкви? Да поможет нам Господь!
— Здесь нужен кто-то посильнее.
— Куда едем?
«Вот это вопрос», — подумал в отчаянии Питтман и назвал первое, что пришло в голову:
— Вашингтон-сквер.
Питтман надеялся, что ничем не отличается от обычных воскресных пешеходов. Всю неделю стояла холодная дождливая погода, воскресный же день выдался теплым и солнечным. Бегуны и велосипедисты проносились мимо уличных музыкантов, художников, нищих и торговцев. У Арки Вашингтона студенты в майках Нью-Йоркского университета бросали фризби, позади, спотыкаясь, брел небритый мужчина с бутылкой в бумажном пакете.
Питтман не обращал на все это никакого внимания. Нестерпимо болела рука, забинтованная носовым платком, намокшим от крови. Рана была серьезнее, чем он предполагал. Опять закружилась голова. На этот раз наверняка от потери крови. Следовало обратиться в больницу. Но там потребуют документы и дадут заполнить соответствующие бумаги. К тому же в приемном покое его могут узнать, не исключено, что полиция успела предупредить персонал в больницах о возможном появлении человека с кровоточащей раной на руке. Нет. За медицинской помощью лучше обратиться в другое место.
А что потом? Куда направиться? Он так надеялся получить от отца Дэндриджа ответы на все интересующие его вопросы, а теперь Питтман опять у исходной черты.
"Почему они его убили? — молотом стучало в голове. — Почему не дождались, когда я выйду из церкви?
Да потому, что им нужны были мы оба. Они наверняка следили за отцом Дэндриджем, опасаясь, как бы тот не пустил в ход информацию, полученную от Миллгейта на исповедях. А увидев меня, решили, что мы работаем на пару.
Но какими особо важными сведениями мог располагать отец Дэндридж?
Видимо, даже то, что Миллгейт учился в школе Гроллье, имело какое-то значение, иначе зачем было убивать всех, с кем я вступаю в контакт и веду разговоры о Миллгейте, пытаясь выяснить, что мучило его незадолго до смерти.
Незадолго до смерти".
Питтман вдруг понял, куда должен направиться.
— Детектив Логан, — произнес он в интерком.
Электронное приспособление загудело и дверь открылась. От Питтмана, когда он вошел, не ускользнуло, что стены в вестибюле дома в Верхнем Вест-Сайде покрыты изящными деревянными панелями. Лифт поднял его на пятый этаж. Вначале он опасался, что в телефонной книге не окажется нужного адреса, затем, что хозяйки не будет дома или же его просто не впустят. Но успокоился, когда на стук вышла хозяйка, придерживая рукой полу уютного домашнего халата. Девушка смотрела на него заспанными глазами. Появление Питтмана скорее позабавило, чем рассердило ее.
Джилл Уоррен, силуэт которой четко обрисовывался в свете солнечных лучей, льющихся из окна, пробормотала:
— Разве вам не известно, что сейчас для меня глубокая ночь?
Как раз на это Питтман и рассчитывал. Что в этот яркий воскресный день Джилл будет отдыхать после ночного дежурства.
— Извините, — сказал он, — у меня не было выбора.
Джилл сладко зевнула, прикрыв рот ладонью, напомнив Питтману машущего лапкой котенка. Хотя ее длинные светлые волосы были стянуты узлом, а лицо слегка опухло от сна, Питтману она показалась очень красивой.
— У вас появились ко мне еще вопросы?
— Мало сказать вопросы.
— Не понимаю.
— Мне необходима ваша помощь. — Питтман вытащил из кармана руку.
— Боже мой! — Теперь Джилл проснулась окончательно. — Входите. Быстро. — Она потащила его в квартиру и закрыла дверь. — Кухня — там. А я-то думаю, почему вы такой бледный. Решила, что после бессонной ночи. Сюда. Кладите руку в умывальник.
Питтман покачнулся. Джилл быстро принесла стул, усадила его, помогла снять плащ.
Тяжелый кольт в правом кармане ударился о стул. Джилл нахмурилась.
— Послушайте. Я понимаю, что это неприлично, — начал Питтман. — Если я помешал... Если у вас кто-то есть...
— Никого.
Еще в больнице Питтман заметил, что Джилл не носит обручального кольца. Тем не менее это вовсе не означало, что она не делит с кем-то свое жилье. Ее друг мог отправиться на прогулку, чтобы не шуметь и дать ей возможность выспаться.
