— Только у меня не быть больше!.. — отчаянно воскликнула она, оглядев себя с ног до головы.
— Мы найдем что-нибудь, не волнуйся.
Ясно — нужна женщина, которая бы позаботилась об одежде для Нови. Она же научит ее элементарным правилам гигиены. Конечно, она напялила на себя свои лучшие тряпки, но запах пота остался.
Кроме того, этой женщине нужно будет объяснить природу их отношений с Нови. Ни для кого не было секретом (хотя все изображали хорошую мину при плохой игре), что мужчины (да и женщины, если уж на то пошло) из Второй Академии время от времени наведывались к думлянам с целями, далекими от чистой науки. Если при этом они не касались сознания крестьян — ради бога, никто из таких похождений событий не делал. Гендибаль таких вылазок никогда не делал — ему нравилось думать, что причиной тому было то, что он не питал склонности к более грубым формам секса, чем те, что были доступны в стенах Университета. Университетские дамочки, конечно, были бескровны и бледны по сравнению с думлянками, но зато чистенькие и гладкокожие.
Но даже в том случае, если его поведение будет истолковано неверно и над ним начнут посмеиваться, как над Оратором, который не только связался с думлянкой, но и приволок ее к себе, — ничего, он переживет. Переживет, потому что эта крестьянка, Сура Нови, была его ключом к победе в предстоящей неизбежной дуэли с Оратором Деларми и всеми остальными за Столом Ораторов.
Гендибаль снова увидел Нови только после обеда. Ее привела женщина, которой пришлось долго и нудно втолковывать, в чем, собственно, дело, дабы она уяснила, что никаких интимных глупостей у него нет и в помине. В конце концов она все поняла, по крайней мере, сделала вид, что поняла, и слава богу.
Теперь Нови стояла перед ним смущенная, гордая и удивленная одновременно.
— Ты превосходно выглядишь, Нови, — сказал Гендибаль.
Подобранная для Нови одежда сидела на ней удивительно хорошо, и ничего отталкивающего Гендибаль в ее внешности не мог найти, как ни старался. Не то талию подчеркнули, не то грудь приподняли, или просто все это было незаметно под неряшливой крестьянской робой?
Бедра у нее были широкие, но не слишком. Лицо, конечно, особой тонкостью не отличалось, но это ничего: освоится немного, научится следить за кожей и пользоваться косметикой, и будет совсем неплохо.
Черт подери, он готов был поклясться, что женщина подумала-таки, что Нови — его любовница. Изо всех сил постаралась сделать из нее красавицу.
«А почему бы и нет?» — подумал он.
Нови должна предстать перед Столом Ораторов, и чем привлекательней она будет на вид, тем легче будет осуществить задуманное.
Как раз за этими размышлениями и застал его вызов Первого Оратора — совершенно особенная форма общения, принятая в ментальном сообществе. Более или менее официально называлось это «Эффектом Совпадения». Стоило хотя бы слегка задуматься о том, кто в это же самое время подумал о тебе, и немедленно происходила обоюдная ментальная стимуляция, эскалация импульсов. Пара секунд на концентрацию мыслей, и связь налажена.
Даже для тех, кто умом понимал принцип такой коммуникации, она оставалась удивительной, в особенности в тех случаях, когда поначалу мысли о будущем собеседнике были настолько туманны и расплывчаты с одной стороны, а то и с обеих, что сознательно их можно было просто не отследить.
— К сожалению, вечер у меня занят, Нови, — сказал Гендибаль. — Мне нужно заняться научной работой. Я отведу тебя в твою комнату. Там много книг — можешь поупражняться в чтении. Я покажу тебе, как пользоваться сигнализацией, — вдруг тебе понадобится какая-то помощь. А завтра увидимся.
— Первый Оратор? — вежливо спросил Гендибаль.
Шендесс только кивнул в ответ. Выглядел он осунувшимся и постаревшим. Гендибаль точно знал, что Шендесс не пьет, но сейчас было полное впечатление, что старик только что глотнул чего-то крепкого.
— Получили мою записку?
— Нет, Первый Оратор. Записки мне никакой не приносили. Я явился на ваш зов. Понял, что дело важное.
— Верно. Этот человек из Первой Академии — Тревайз…
— Да?
— Он не прилетит на Трентор.
