— Пел сказал, что ты хочешь меня видеть? — спросила Блисс.
— Да, — ответил Тревайз.
Тревайз принимал Блисс в небольшой квартире, ему отведенной.
Она грациозно уселась, положила ногу на ногу и испытующе поглядела на него. Прекрасные карие глаза ее лучились светом, длинные темные волосы струились до плеч и блестели.
— Ты осуждаешь меня, да? — спросила она. — Я тебе с самого начала не понравилась?
Тревайз покачался с носка на пятку, пожал плечами:
— Ты умеешь читать мысли. Ты знаешь, что я о тебе думаю и почему.
Блисс медленно покачала головой:
— Твое сознание для Геи непостижимо. Ты знаешь это. Ты должен был принять решение сам по себе, и никто не должен был касаться твоего сознания. Когда мы захватили ваш корабль, я окружила тебя и Пела успокоительным полем только потому, что это было нужно тогда. Паника, ярость, гнев могли повредить тебе, а решающий момент был так близок… Вот и все. Большего я сделать не могла и не делала. Поэтому я не знаю, о чем ты думаешь.
— Решение, которого от меня ждали, принято. Я выбрал Гею и Галаксию. К чему тогда этот треп о нетронутом сознании, ясном разуме? Вы получили, что хотели, и теперь можете делать со мной все, что пожелаете.
— Нет, Голан. Ты неправ. Может быть, в будущем от тебя потребуются другие решения. Ты останешься таким, какой есть, и пока ты жив, ты уникален. Наверняка в Галактике есть другие, тебе подобные, они обязательно появятся в будущем, но пока мы знаем тебя и только тебя, и мы не можем сделать тебе что-то дурное.
Тревайз ненадолго задумался.
— Ты Гея, а я сейчас не хочу говорить с Геей. Я хочу потолковать с тобой лично, если это возможно.
— Возможно. Гея — не компот какой-нибудь. Я могу отключиться от Геи на некоторое время.
— Отлично. Ну, отключилась?
— Да.
— Тогда вот что. Во-первых, ты лгунья. Ко мне в сознание, когда я принимал решение, ты, может быть, и не забиралась, но зато заглянула в сознание к Джену.
— Ты так думаешь?
— Да, я так думаю. Потому что в решающее мгновение Пелорат напомнил мне о Галактике, некогда показавшейся ему живым существом, и именно это навело меня на принятие решения. Не исключено, что мысль эта принадлежала ему, но ты помогла ее задействовать, не так ли?
Блисс ответила:
— Да, эта мысль была у него в сознании, но там было много всяких мыслей. Я просто расчистила дорогу для его воспоминания о живой Галактике. Именно эта мысль легко скользнула из полусознания в сознание и облеклась в слова. Запомни: я не сочинила эту мысль. Она была в его сознании.
— Тем не менее это означает, что косвенным образом мое сознание было обработано, и мое так называемое независимое решение претерпело некую подстежку?
— Гея решила, что это необходимо.
— Вот как! Ну что же, если тебе легче от этого, можешь увериться в собственном благородстве. Знай: я бы и сам, без всяких слов Джена, принял это решение. Джен мог сказать, что сказал, мог промолчать, мог пытаться склонить меня к другому решению. Я бы все равно решил так, как решил.
— Мне легче, — холодно отозвалась Блисс. — Ты это хотел сказать мне, когда просил о встрече?
— Нет.
— Что еще?
Тревайз пододвинул стул и сел перед Блисс так близко, что их колени почти соприкасались. Наклонившись вперед, он заговорил, чеканя каждое слово:
— Когда мы приближались к Гее, на орбитальной станции была ты. Именно ты захватила нас, именно ты явилась за нами, ты потом все время вертелась вокруг нас, вот только на ужине у Дома не была. А самое главное, ты была с нами на «Далекой Звезде» во время принятия решения. Ты, все время ты.
— Я Гея.
— Это ни о чем не говорит. Кролик — тоже Гея. Камушек — тоже Гея. Все на вашей планете — Гея, но не все Гея одинаковы. Кто-то больше, кто-то меньше. Так почему — ты?
— А ты как думаешь — почему?
Тревайз глубоко вдохнул и выпалил:
— Почему? Потому, я думаю, что ты не Гея. Ты больше чем Гея. — Блисс прыснула. Тревайз не отступался: — Когда я принял решение, та женщина, что была вместе с Оратором…
