Когда Алекс вновь поднимает глаза на Генри – тот, улыбаясь, восторженно смотрит на него сияющими глазами. Не отрывая глаз, он двигается в ритме его движений. Алекс ошибался. Генри будет тем, кто уничтожит его, а не наоборот.
– Подожди, – говорит Алекс, сжимая простынь в кулаке, и Генри мгновенно застывает. – Я имею в виду… Господи, конечно же не останавливайся, но… если ты продолжишь, то я… – дыхание Алекса срывается, – я… не хотел бы этого, пока не увижу тебя без одежды.
Генри склоняет голову и ухмыляется.
– Ну ладно.
Перевернув их обоих, Алекс стаскивает штаны Генри, пока тот не остается в одном нижнем белье, затем забирается обратно, наблюдая за тем, как на лице Генри загорается желание.
– Привет, – говорит он, оказавшись с ним на одном уровне глаз.
– Здравствуй, – отвечает Генри.
– Я собираюсь раздеть тебя, – предупреждает Алекс.
– Вперед, не стесняйся.
После того, как Алекс делает это, рукой Генри привлекает Алекса за бедра так, что их тела вновь сталкиваются, соприкасаясь промежностями так, что оба стонут. Алекс ловит себя на неясной мысли, что пяти лет прелюдий более чем достаточно.
Алекс спускается к груди Генри, покрывая ее поцелуями и чувствуя, как бешено колотится сердце парня от осознания того, что намеревается сделать Алекс. Его собственное сердцебиение зашкаливает. Он по уши в дерьме, но ему нравится это ощущение, он к нему привык. Алекс целует точку в солнечном сплетении, живот Генри, спускаясь все ниже и ниже к его талии.
– Я, эм… – начинает Алекс, – я никогда прежде не делал этого.
– Алекс, – говорит Генри, потянувшись, чтобы погладить рукой его волосы, – ты не обязан, я…
– Нет, я хочу этого, – отвечает Алекс, потянув за резинку нижнего белья. – Я просто хочу, чтобы ты сказал мне, если все будет ужасно.
Генри вновь теряет дар речи, выглядя так, словно не может поверить своему счастью.
– Хорошо. Конечно.
Алекс представляет Генри босым в кухне Кенсингтонского дворца – ту крупицу настоящего Генри, которую ему удалось тогда увидеть, и с трепетом смотрит на Генри сейчас, в его кровати, распростертого, обнаженного и жаждущего. Это чудо, что все происходит на самом деле.
Судя по тому, как откликается тело Генри, как тот впивается руками в его волосы, захватывая целые пряди вьющейся шевелюры, Алекс догадывается о том, что для первого раза он справляется неплохо. Бросив взгляд вверх, вдоль тела Генри, он встречается с его горящими глазами, белые зубы виднеются из-за раскрытых алых губ. Генри откидывает голову на подушку и стонет что-то похожее на «чертовы ресницы». Алекс с трепетом наблюдает, как тело Генри изгибается над кроватью, слыша его благородный и нежный голос, возносящий целую череду проклятий в потолок. Алекс наслаждается зрелищем того, как Генри теряет над собой контроль, и позволяет ему быть тем, кем ему хочется быть лишь с Алексом, вдвоем за запертыми дверьми.
Алекс удивлен, когда Генри тянет его к себе, жадно целуя. Он бывал с девушками, которым не нравилось целоваться после этого, и с девушками, которые не против, но, судя по тому, какой глубокий и всепоглощающий поцелуй, Генри упивается им. На ум Алексу приходит остроумная шутка, но вместо этого…
– Насколько ужасно? – спрашивает он между поцелуями, опустив голову на подушку рядом с Генри, чтобы перевести дыхание.
– Однозначно удовлетворительно, – отвечает Генри, ухмыльнувшись, и жадно хватает Алекса, притягивая к себе на грудь так, словно хочет коснуться его целиком и сразу. Ощущая покалывание щетины, прикосновение огромных рук на спине и то, как широкие плечи Генри заслоняют Алекса, когда Генри переворачивает их обоих, прижав его к кровати, Алекс думает о том, что ничего подобного раньше не испытывал. Но ощущения такие же приятные, возможно, даже приятнее, чем раньше.
Напористо и уверенно Генри целует его вновь – в беспорядочном пылу, грубо – совсем не так, как целуется добропорядочный принц, а как двадцатилетний мальчишка, наслаждающийся тем, что ему нравится, – тем, в чем он хорош. А Генри действительно хорош. Алекс мысленно отмечает про себя, что необходимо узнать, что за таинственный придворный гей обучил Генри всему этому мастерству, чтобы послать тому корзину с фруктами.
