– Нет, подожди, – просит Алекс. – Я сейчас… я заставлю одного из них курлыкнуть.
Он спрыгивает с кровати и направляется к клетке Корнбреда, рискуя, но одновременно ощущая, что должен доказать свою правоту, – положение, в котором он оказывается довольно часто.
– Эм… – смущается Алекс. – Как заставить индюка заговорить?
– Попробуй курлыкнуть и посмотри, прокурлыкает ли он в ответ.
Алекс моргает.
– Ты серьезно?
– Весной мы часто охотимся на индюков, – задумчиво отвечает Генри. – Трюк в том, чтобы понять индюшку, пробраться в ее разум.
– Как, черт возьми, я должен это сделать?
– Так, – командует Генри. – Делай, как я скажу. Ты должен подобраться к нему как можно ближе.
Медленно, с телефоном в руке, Алекс подходит к вольеру.
– Сделано.
– Наладь с индюшкой зрительный контакт.
Алекс следует указаниям Генри, льющимся из динамика телефона, и опускается на колени, чтобы оказаться на одном уровне с индюком. По спине пробегает холодок, когда его глаза встречаются с бусинками черных смертоносных глаз.
– Ага.
– Отлично. Дальше, – продолжает Генри, – установи с ней связь. Заслужи ее доверие… стань ее другом…
– Хорошо.
– Купите с ней летний домик на Майорке…
– Ненавижу тебя, мудила! – восклицает Алекс, когда Генри принимается хохотать над своей идиотской шуткой. Его возмущенное размахивание руками пугает индюка, который тут же начинает вопить, в свою очередь вызывая испуганный крик Алекса. – Черт подери! Ты это слышал?
– Прости, что? – спрашивает Генри. – Кажется, я оглох.
– Какой же ты придурок, – буркает Алекс. – Ты вообще когда-нибудь бывал на индюшачьей охоте?
– Алекс, в Британии это запрещено.
Алекс возвращается в свою постель и утыкается лицом в подушку.
– Надеюсь, Корнбред и вправду прикончит меня.
– Ладно-ладно, я все слышал, и это было… весьма устрашающе, – говорит Генри. – Поэтому я понимаю тебя. А Джун где?
– У них с Норой что-то типа девичника. А когда я написал им, запросив подкрепление, то они ответили, – он зачитывает монотонным голосом: – «хахахахахахахаха, удачи тебе», а затем добавили эмодзи с индюшкой и кучкой дерьма.
– Справедливо, – отзывается Генри. Алекс может представить, как он молча качает головой. – Так что ты собираешься делать сейчас? Не спать с ними всю ночь?
– Я не знаю! Наверное! Какие у меня еще есть варианты?
– Тебе больше негде спать? У вас разве там не тысяча лишних комнат?
– Да, но вдруг они вырвутся на свободу? Я смотрел «Парк Юрского периода». Ты знал, что птицы произошли от ископаемых ящеров? Это научный факт. В моей комнате динозавры, Генри. А ты хочешь, чтобы я спал так, будто они не вырвутся из своих клеток и не захватят весь остров в ту же минуту, как я закрою глаза? О’кей, может, твоя белая задница что-нибудь предложит?
– Я точно тебя прикончу, – говорит Генри. – Ты даже не успеешь ничего понять. Нашим наемникам предоставлена свобода действий. Они придут ночью и подстроят все как невероятно унизительный несчастный случай.
– Аутоэротическая асфиксия?
– Сердечный приступ в туалете.
– Боже.
– А я предупреждал.
– Думал, ты сделаешь это более интимно – шелковая подушка на лицо, медленное и тихое удушение. Лишь ты и я. Очень эротично.
– Ха, договорились, – кашляет Генри.
– В любом случае, все это неважно, потому что один из этих долбаных индюков убьет меня еще раньше.
– Я правда не думаю, что… О, здравствуй. – По ту сторону раздаются шорохи, шуршание обертки и звуки тяжелого сопения, отдаленно напоминающего собачье. – Кто тут хороший мальчик? Дэвид передает привет.
– Привет, Дэвид.
– Он… Ой! Это не тебе, мистер Вобблс! Это для меня! – Больше шорохов и приглушенное обиженное «мяу». – Нет, мистер Вобблс! Поганец!
– Кто такой, черт подери, мистер Вобблс?
– Тупой кот моей сестры, – отвечает Генри. – Эта тварь весит около тонны, но по-прежнему пытается стянуть мое любимое печенье «Джаффа». Они с Дэвидом хорошо ладят.
– Что вы там делаете?
– Что я делаю? Я пытался поспать.
– Да, но ты все равно ешь свою «Джаббу», поэтому…
– «Джаффа», господи боже, – поправляет его Генри. – А сейчас, судя по всему, вся моя жизнь под угрозой преследования психически неуравновешенным американцем и парой индюшек.
