– Я знаю, что тебе страшно, – говорит мама, – но ты справишься.
– Покажи им всем, – добавляет отец.
Джун обнимает его, и, надвинув на нос солнечные очки и натянув кепку, Алекс выбегает за дверь навстречу всему, что бы его там ни ожидало.
Кэш и Эми ждут его на борту самолета. На мгновение Алекс задумывается, вызвались ли они на это добровольно, но пытается взять эмоции под контроль. Это уже лишнее. Проходя мимо Кэша, он стукается с ним кулаком. Эми кивает Алексу, подняв взгляд от джинсовой куртки, которую она расшила желтыми цветами.
Все происходит так стремительно, что теперь, прижав колени к подбородку во взлетающем самолете, в первый раз Алексу удается подумать обо всем, что случилось.
Его не расстраивает, что люди обо всем узнали. Алекс всегда ведет себя довольно беззастенчиво, когда дело доходит до его отношений и симпатий, несмотря на то, что все, что было раньше, не походило на то, что происходит сейчас. Тем не менее самая его задиристая и идиотская часть довольна тем, что Алексу удалось заявить свои права на Генри. Что-что, принц? Самый завидный холостяк всего мира? Британский акцент, лицо греческого бога, ноги от ушей? Он мой.
Но все это лишь малая, крошечная часть общей картины. Все остальное – огромный ком из страха, гнева, оскорбленности, унижения, неуверенности и паники. Некоторые недостатки Алекс позволяет видеть всем – его огромный рот, взбалмошный характер, взрывные импульсы. Теперь еще и это. Это похоже на его привычку носить очки, только когда никто не видит. Никто не должен знать, как Алекс в них нуждается.
Его не волнует, что люди думают о его теле или пишут о его сексуальной жизни, будь она реальной или выдуманной. Его волнует, что они знают обо всем из его собственных личных слов, которые были вырваны из самого сердца.
И Генри. Господи, Генри. Те письма были единственным местом, где Генри мог признаться в том, что действительно чувствовал. В них было все. О том, что Генри – гей. О том, как Би попала в лечебницу. О том, как молчаливо королева заставляла Генри держать рот на замке. Долгое время Алекс забывал о своих обязанностях католика, но он знает, что исповедь священна. Все это должно было остаться тайной.
Твою мать.
Он не может усидеть на месте. Прочитав четыре страницы «Гарри Поттера и узника Азкабана», Алекс швыряет книгу в сторону. Наткнувшись на обзорную статью о собственных отношениях в «Твиттере», он вынужден закрыть приложение. Расхаживая взад и вперед по борту самолета, он пинает ногами сиденья.
– Можешь ты, ради всего святого, присесть? – спрашивает Захра спустя двадцать минут наблюдений за его нервными прогулками по салону. – Из-за тебя в моей язве откроется еще одна язва.
– Ты уверена, что они впустят нас, когда мы доберемся до места? – спрашивает ее Алекс. – Просто… что, если нет? Что, если они, ну, типа… натравят на нас дворцовую стражу и арестуют? Они могут это сделать? Эми могла бы с ними подраться. Что, если ее арестуют за драку с ними?
– Черт подери, – воет Захра, достает мобильник и начинает набирать номер.
– Кому ты звонишь?
Она вздыхает и подносит телефон к уху.
– Шриваставе.
– С чего ты взяла, что он ответит?
– Это личный номер.
Алекс пораженно пялится на нее.
– У тебя есть его личный номер, и ты до сих пор его не использовала?
– Шаан, – огрызается Захра. – Послушай, ты, придурок. Мы сейчас в воздухе. Сын президента со мной. Прибудем через шесть часов. Ты назначишь для нас автомобиль. Мы встретимся с королевой и с любым, с кем еще, черт подери, нам необходимо встретиться, чтобы покончить с этим дерьмом. В ином случае помоги мне Господь, ибо я лично тебе глаз на жопу натяну. Я сровняю с землей все, что есть в твоей гребаной жизни. – Она делает паузу, видимо, для того, чтобы выслушать его согласие, потому что Алекс не может представить себе другой реакции. – А теперь дай трубку Генри. И даже не пытайся утверждать, что его там нет, потому что я знаю, что ты постоянно с ним.
Она тычет телефоном Алексу в лицо.
Он неуверенно берет его и подносит к уху. Слышатся непонятные шуршащие звуки.
– Алло? – раздается мягкий и благородный, но дрожащий и смущенный голос Генри. Алекс выдыхает от облегчения.
