Прошу, оставайся таким же великолепным, сильным и невероятным человеком. Я очень-очень-очень сильно скучаю по тебе и люблю тебя. Я позвоню тебе сразу же, как отправлю это письмо, но я знаю, как ты любишь, чтобы такие вещи были написаны.
А
P.S. от Рихарда Вагнера к Элизе Вилле, re: Людвиг II, 1864. (Помнишь, как ты играл мне Вагнера? Он подлец, но в этом что-то есть.)
«Это правда, что у меня есть мой молодой король, который искренне обожает меня. Вы даже не можете представить себе наши отношения. Я вспоминаю один из снов моей юности. Однажды мне приснилось, что Шекспир жив, что я действительно видел его и говорил с ним. Я никогда не забуду впечатления, которое произвел на меня этот сон. Тогда мне захотелось увидеть Бетховена, хотя он тоже уже был мертв. Нечто подобное должно происходить и в мыслях этого приятного человека, когда он находится рядом со мной. Он говорит, что с трудом верит, что я действительно принадлежу ему. Никто не может читать без удивления и восхищения письма, которые он мне пишет».
Когда Захра появляется с термосом с кофе и толстой стопкой папок в руках, на ее пальце красуется кольцо с бриллиантом. Они сидят в комнате Джун, запихивая в себя завтрак перед отъездом Захры и Джун на митинг в Питтсбург. Джун роняет свою вафлю на покрывало.
– О господи, Зи, что это? Ты что, помолвлена?
Захра смотрит на кольцо и пожимает плечами.
– У меня был выходной.
Джун изумленно окидывает ее взглядом.
– Когда ты расскажешь нам, с кем встречаешься? – спрашивает Алекс. – И вообще, как?
– Нет-нет, ни за что, – отвечает она. – А ты даже не смей заикаться о тайных связях во время этой кампании, принцесса.
– Дело говоришь, – соглашается Алекс.
Пока Джун смахивает с кровати остатки сиропа своими пижамными штанами, Захра потихоньку соскакивает с темы:
– Сегодня утром нам предстоит еще многое сделать, так что соберитесь, маленькие Клермонты.
Она достает планы для каждого из них, подшитые и распечатанные с двух сторон, и погружается в детальные объяснения. В четверг, по пути на кампанию по регистрации избирателей в Сидар-Рэпидс (на которую Алекс демонстративно не был приглашен), на экране телефона Захры высвечивается уведомление. Она берет смартфон и принимается небрежно пролистывать пальцем по экрану.
– Итак, мне нужно, чтобы вы оба были одеты и готовы… к… – Она рассеянно подносит экран ближе к глазам. – К… ох? – На лице Захры появляется выражение ужаса. – О, твою ж мать.
– Что?.. – начинает Алекс, но тут его собственный телефон жужжит у него на коленях. Взглянув на него, он видит уведомление от CNN: «просочившиеся в сеть снимки принца Генри из отеля во время проведения съезда демократов».
– Вот дерьмо, – произносит Алекс.
Склонившись над его плечом, Джун читает уведомление. Непонятно, как, «какому-то анонимному источнику» удалось получить снимки с камер наблюдения вестибюля отеля «Бикман» в ночь после съезда.
Там не было ничего… предосудительного, но кадры отчетливо показывают их двоих, плечом к плечу выходящих из бара под прикрытием Кэша. Репортаж заканчивается снимками из лифта, где Генри обнимает Алекса за талию, пока они оба болтают с Кэшем. На последнем снимке они втроем выходят из лифта на последнем этаже.
Захра смотрит на него снизу вверх взглядом, которым можно убить на месте.
– Можешь мне объяснить, почему именно этот день из нашей жизни все еще продолжает преследовать меня?
– Я не знаю, – жалко мямлит Алекс. – Поверить не могу, что именно это… то есть мы поступали и более рискованно, но…
– Это как-то должно меня успокоить?
– Просто я имею в виду – кто вообще сливает в сеть чертовы записи из лифтов? Кто это вообще смотрит? Будто я какая-то поп-звезда…
Писк телефона Джун прерывает его, и она ругается, посмотрев на экран.
– Господи, тот чертов репортер из Post только что написал мне с просьбой прокомментировать слухи о ваших отношениях с Генри и… и связано ли это как-то с тем, что ты покинул кампанию после съезда демократов. – Она поочередно смотрит на Алекса и Захру диким взглядом. – Все очень плохо, не так ли?
– Ничего хорошего, – отвечает Захра. Она утыкается носом в телефон, что-то яростно печатая – весьма вероятно, устраивая разнос пресс-группе. – Нам необходима гребаная диверсия. Мы должны… отправить тебя на свидание или что-то типа того.
