— От него несет смертью, ты чувствуешь? — почему-то шепотом спросил Васлав, и Глеб в ответ лишь молча кивнул. Он не успел рассказать им о своей странной встрече и не знал, стоит ли это делать вообще… Здесь, на берегу мрачного озера, она казалась галлюцинацией, минутной игрой воображения. Гораздо более важные события заслонили ее, вычеркивая из памяти, — мало ли что привидится человеку в тенях этих пещер, если он останется один? Сейчас мучительная жажда и это огромное море, с притаившейся в его глубинах смертью, казалось для них самым важным.
Наконец, преодолев внутреннее сопротивление, Глеб решился опустить в воду меч — и ничего не произошло, разве что вдали, на поверхности, то тут то там стали появляться странные бурунчики, словно вода в этих местах кипела. Тени под водой не сделались яснее, не приблизились, но они не исчезли.
— Ты думаешь гидры здесь?
— Наверняка. — Глеб мельком взглянул на курсограф. — Это та самая пещера, из которой, с противоположной стороны, торчали их щупальца. В ней мы находились гораздо ниже поверхности озера. Гидры где-то здесь, скрываются в глубине, и мы толком не знаем, что они собой представляют.
— Воды все равно придется набрать, чего бы это ни стоило, я не собираюсь умирать от жажды. — Васлав опустил под воду первый мех и стал ждать, пока вода заполнит его через узкое отверстие.
Напряженное ожидание опасности возросло до предела. Глеб стоял рядом с мечом наготове — он ни на секунду не отрывал взгляд от черной глубины и все же не сразу заметил, что одна из теней стала шире остальных.
Бурунчики на поверхности воды повернули в их сторону. Когда Васлав вытащил первый мех и потянулся за следующим, Глеб оттолкнул его и рубанул мечом по воде, по тому месту, где только что были руки Васлава. Меч застрял в чем-то мягком. Глеба будто током ударило.
От неожиданности он выпустил рукоятку, и меч, слегка раскачиваясь, стоял, вонзившись в поверхность воды — словно вода стала плотной, как резина.
А через секунду, метрах в двадцати от берега, над озером начала возноситься вверх, к потолку пещеры, гора живой протоплазмы, обтянутая скользкой кожей. Она все росла и росла — казалось, этому не будет конца.
Парализованные ужасом люди стояли совершенно неподвижно, слышно было лишь их свистящее дыхание и тихий плеск воды, спадающей вниз с огромного тела.
Рука Глеба, словно сама собой, без участия воли, нащупала рукоятку бластера. Пальцы легли на спусковую кнопку. Он направил раструб излучателя в сторону монстра и изо всех сил надавил на кнопку — но ничего не произошло.
Рукоять меча по-прежнему раскачивалась в метре от его лица. Словно вода озера тоже застыла от ужаса, превратившись в лед.
Лишь через несколько секунд Глеб понял, что забыл снять оружие с предохранителя, но теперь уже стало слишком поздно.
Над поверхностью озера появились два гигантских омута — ни с чем иным невозможно было сравнить глаза чудовища.
В их бездонной глубине вспыхнули и завертелись в завораживающем хороводе мерцающие огни. Оторваться от их танца казалось невозможным, казалось, вот сейчас, сию минуту они откроют ему некую истину — быть может, ту, самую важную, ради которой он покинул свой старый мир и очутился здесь. А может быть, ту, которую ищет каждый из нас всю жизнь, ищет и никогда не находит.
Чем дальше Глеб всматривался в игру мерцающих огней, тем меньше подчинялось ему собственное тело. Первыми отказали ноги, сами собой они понесли его вперед, к черной границе воды.
Глеба спас меч. В своем слепом движении он наткнулся на него, и отрезвляющий удар бронзовой рукояти в лицо разорвал порочный круг.
Чужая воля разомкнула свои щупальца лишь на мгновение, но его оказалось достаточно. Узкий шипящий луч, похожий на раскаленную иглу, вонзился в тело чудовища.
Беззвучный рев в диапазоне ультразвука ударил по нервам людей. Верхняя часть туловища (а быть может, то была всего лишь голова?) вдруг дрогнула и скользнула вниз по косому разрезу, проложенному лазерным лучом.
Из пережженных артерий ударили вверх фонтаны голубой ядовитой крови. Неожиданно Глеб закричал и, не выпуская из рук излучатель, отшатнулся назад.
