— Кто вы такой? — спросил наконец Глеб, хотя это сейчас казалось ему совершенно неважным.
— Порученец. Дилер — если хотите более научное название. Мне дают различные коммерческие поручения, и я стараюсь их выполнить с наилучшими для клиентов результатами.
— Себя небось тоже не забываете?
— Ну что вы! Благополучие клиента определяет и мое благополучие, поскольку я получаю определенный процент от каждой сделки, независимо от ее результата.
— Ну, и что же вы от меня хотите? Неужто непредвиденное наследство?
— Нет, нет! — Человечек замахал руками. — Такими мелочами я не занимаюсь. У каждого из нас, знаете ли, свой класс. Я работаю только на крупных сделках. Купля-продажа, большие пакеты акций. В данном случае клиент поручил мне приобрести у вас одну вещь.
— Какую вещь?
— Я сам мечтал узнать, какую? Клиент сказал, что вы знаете, о чем идет речь. Очень странный договор. Но, судя по цене…
— И какова же цена?
— О, цена! Десять миллионов в любой валюте. Кроме того, вас возвращают в вашу эпоху. И это прекрасное условие! Что вам тут делать с этими варварами? Вы привыкли к комфорту. Ванну небось каждое утро принимали, пили горячий кофе, а здесь? Кроме того, если вы захотите, вместе с вами отправят и некую местную княжну. Представляете, как это увлекательно — показывать дикарке все прелести современного мира, да еще когда на счету есть кругленькая сумма.
Глеб почувствовал, что сердце дало сбой и, ломая искусственные путы равнодушия, застучало громко и настойчиво — вот он, его шанс спасти Брониславу! И при этом не нужно совершать никакого предательства. Он может оговорить особые условия, слуги Манфрейма выведут из подземелья отряд, отпустят Крушинского и Васлава — для них это так, ничего не значащие мелочи. Но самое главное, он может попробовать воспользоваться излишней осторожностью Манфрейма, раз уж тот не сказал своему поверенному, о каком именно предмете идет речь. У него есть шанс обмануть самого Манфрейма!
Он представил, как это будет: он отдаст манфреймовскому посланцу меч в обмен на договор об освобождении Брониславы.
Обман, конечно, откроется очень скоро, но к тому времени, если повезет, их уже здесь не будет… Часть денег можно потребовать наличными и сразу же скрыться. В огромной беспорядочной стране найти двух беглецов совсем не просто даже для манфреймовских прихвостней.
Но что-то ему мешало принять окончательное решение, словно заноза сидела глубоко внутри. И он еще раз ясно представил это заманчивое будущее.
Постоянная угроза нависнет над ними непрекращающимся кошмаром. Вместо радости узнавания всех достижений, которые сделало человечество за тысячу лет, он подарит любимой женщине страх, перечеркивающий все.
Ведь когда их обнаружат, именно на нее обрушится месть Манфрейма, его самого защитит книга… И даже если этого не случится, стать вечными беглецами не такая уж завидная судьба…
Что-то еще его удерживало, что-то совсем уж нелепое и странное по отношению к Манфрейму, но имеющее значение для него самого. Называлось это вздорное ископаемое чувство почти забытым словом «совесть»…
Прежде чем Глеб успел ответить, прежде чем мысль сформировалась в слова — лицо манфреймовского посланца исказилось от разочарования и злобы.
Им нужна была всего лишь одна ошибка, один неверный шаг, чтобы прорвать защиту книги, но они его не дождались.
Когда Глеб повернулся к своему таинственному спутнику с готовым отказом, того уже не было рядом.
Пещеру с бассейном обнаружили совершенно случайно, и сделал это вовсе не Глеб. Он вообще оторвался от отряда слишком далеко и догадался об этом лишь по затихающему эху своего имени, перекатами нагнавшему его сзади, уже после того, как он миновал нужный поворот.
Пришлось возвращаться, ориентируясь по отблескам факелов на стенах, и когда наконец незамеченное им ранее боковое ответвление кончилось, весь отряд уже стоял на берегу огромного подземного озера.
Неизвестно, что их удержало от слишком поспешных действий, — может быть, мрачное молчание этого места и его поражающие воображение размеры, своды пещеры уходили так далеко Вверх, что свет факелов терялся в бесконечных изломах черного базальта. Даже луч мощного электрического прожектора Глеба, захваченного вместе с другими трофеями у десантников, не доставал до противоположного берега озера. Никто из измученных жарой и жаждой людей так и не решился прикоснуться к неподвижной черной поверхности воды, в глубине которой, на грани видимости и воображения, подхлестнутого страхом, двигались огромные тени. От воды тянуло ледяным холодом, пот на коже Глеба мгновенно высох.
