— Вы слуги Румета?
— Мы никому не служим, а Румет наш общий враг.
— Значит, вы служите Богу? — еще раз попробовал уточнить Глеб, стараясь понять, что собой представляла «монашеская община».
— Бог не нуждается ни в чьем служении, но если под этим понимать истину и справедливость, то ты прав. Что же касается Румета… К сожалению, мы не успели предотвратить вашего поединка. Наш посланец опоздал. Жаль. Теперь Румет знает, что ты его враг, и это сильно осложнит задачу…
— Какую задачу?
— Ты оказался здесь не случайно. Но об этом позже, когда ты немного оправишься.
— Что с Брониславой?
— Она в замке Манфрейма.
Едва заметная судорога исказила лицо Глеба.
— Не волнуйся так, у тебя еще мало сил, и не все потеряно. Возможно, ты сможешь вернуть ее, если последуешь нашим советам.
Дорога шла вверх. Все время вверх, и мерное раскачивание носилок отдавалось в голове Брониславы погребальными ударами колокола. Местность вокруг каравана становилась все более мрачной, а воздух с каждым часом подъема наливался холодом.
Если бы не ее записка, в которой она просила о помощи, Глеб был бы сейчас жив… Она сама во всем виновата, и ее дальнейшая судьба не имела никакого значения. Ее отчаянная запоздалая попытка спасти его не могла увенчаться успехом. Слишком велика должна быть удача, чтобы волхвы услышали ее и захотели помочь…
Мрачные скалы по краям ущелья придвинулись вплотную к тропе, иногда их шершавые бока задевали носилки. Сверху спустился туман, и его ледяное дыхание проникало даже сквозь медвежьи шкуры.
Время от времени рука Брониславы инстинктивно нащупывала под слоем одежды рукоятку кинжала. В ней не осталось даже надежды. Она ждала лишь конца пути. Момента, когда Румет отпустит Флорина и конвой повернет обратно к дому, ставшему для нее чужим.
Заиндевелые, покрытые фантастическими снежными наростами скалы проплывали мимо, и, казалось, в этом замороженном мире не осталось ни единой частицы тепла.
Но неожиданно в глубинах ее подсознания, там, где когда-то хранилась непонятная ей самой ниточка связи с любимым человеком, шевельнулось что-то живое.
Она замерла, боясь неосторожным движением погасить этот робкий огонек, но он становился все больше, и через несколько часов у нее не осталось сомнений — вопреки всему Глеб жив.
Глеб пил обжигающий напиток осторожно, маленькими глотками. Губы почти не чувствовали тепла, зато потом жар заполнял каждую клеточку тела.
В этот день ему впервые разрешили сесть в постели, и, пользуясь недавно вернувшейся способностью говорить, Глеб засыпал Варлама вопросами. Глубокие синие глаза старца под седыми бровями лучились улыбкой, и говорил он размеренно-неторопливо, словно малому ребенку втолковывал простейшие истины. Да, собственно, так оно и было.
— Ты хочешь знать все сразу — это неразумно. Твоей Брониславе ничего не угрожает — во всяком случае, пока. Манфрейма вообще не интересуют женщины, она нужна ему как заложница, чтобы легче было обуздать строптивого Владислава. Но здесь он совершил ошибку, не выполнив своего обещания. Он хотел протянуть время и не дать Владиславу нового оружия до подхода татар.
Однако Владислав не стал ждать и снарядил в поход несколько самых отчаянных витязей, добровольно согласившихся выступить против Манфрейма и старинного договора, бесчестившего русичей. Тому, кто сумеет освободить княжну, князь обещал ее руку.
Глеб попытался вскочить с постели, но старец с неожиданной силой уложил его обратно.
— В борьбе с Манфреймом нельзя торопиться — он слишком серьезный противник. Конечно, мы используем этот поход. Когда дружины русичей осадят Черный замок и начнется штурм — придет твое время. А пока жди, набирайся сил да и ума тоже. Махать мечом и подставлять собственную грудь под чужие удары — дело нехитрое. Ты должен в совершенстве овладеть самым разным оружием, если хочешь победить Манфрейма. Ты хоть знаешь, что собой представляет твой враг?
— Его доверенный слуга — старший офицер Федерации, и я не понимаю, зачем им нужна вся эта бутафория со средневековым рыцарством, почему они не живут на базе?
Глеб хотел было объяснить, что собой представляет база, но Варлам остановил его властным движением руки.
