Их настораживало лишь то, что в этих местах на сотни километров вокруг не было никаких значительных поселений, а тем более городов, одни лесные фактории да редкие хутора, брошенные на зиму жителями.
Видно, уж очень издалека шло это войско… Глеб впервые за эти черные дни почувствовал волнение от радости предстоящей встречи. Все сомнения давно оставили его, и он решил, не рискнув, правда, поделиться своей догадкой с Крушинским, что перед ними войско, которое собрал на севере Васлав и вел его теперь на подмогу Китежу.
Если бы не Крушинский со своей изматывающей осторожностью, он бы давно перестал прятаться и вошел в шатер. Но Глебу не хотелось лишать себя удовольствия посмотреть на его физиономию, когда они после всех этих переползаний очутятся в медвежьих объятиях Васлава.
За стеной шатра двигалась тень массивного, похожего на медведя человека, звенели подносы с посудой, рекой лилось вино и раздавался зычный бас того, кто так часто называл их в трудные напряженные минуты схваток «отроками», невольно вызывая улыбку, снимая напряжение и превращая кровавую схватку «в забаву для достойных мужей».
— Собрал-таки подмогу князь, идет к Китежу… — не выдержал наконец Глеб.
— Тише! — потребовал Крушинский. — Манфрейм знает о нас почти все. На его месте я бы устроил именно такую ловушку.
— Для засады такое войско собирать не станут! — возразил Глеб, но Крушинский, не ответив, неслышно продолжал скользить к шатру, как змея маскируясь в высокой траве.
Немного приотстав, Глеб увидел, как он прыгнул, почти не приподнимаясь, из невероятной позиции и сверху обрушился на часового, стоявшего у самого входа в шатер.
Но у коновязи оказался еще один, тщательно замаскированный пост. Затрубил рог, вспыхнули факелы, со всех сторон к ним бежали вооруженные люди… Полог шатра распахнулся, и на пороге появился незнакомый воин высоченного роста с рассеченным сабельным ударом лицом.
Прав оказался Крушинский. Здесь их ждала хорошо организованная засада, и Глеб почувствовал разочарование не от собственной ошибки, а от того, что встреча с Ваславом, казавшаяся такой близкой, все же не состоялась. Впрочем, времени на переживания по этому поводу у него почти не осталось.
На них набросились сидящие в засаде вокруг шатра воины.
Ловушка с приманкой была организована по всем правилам военного искусства да к тому же оснащена современной техникой, удар волнового сканера почти сразу же вывел Крушинского из строя.
Тем не менее Глеб, вопреки логике и здравому смыслу, обнажил меч и бросился в схватку.
Ярость ли, поднявшаяся в ответ на его обманутые ожидания, была причиной или невероятное везение, но он сумел пробиться к тому месту, где засел человек со сканером. Ни на секунду не останавливаясь, легко рассекая своим мечом стальные лезвия, направленные в его сторону, Глеб левой рукой освободил висевший на поясе лазер и в падении дважды выстрелил туда, где прятался человек со сканером.
Красноватая нить смертоносного лазерного луча перечеркнула невысокий холмик, скрывавший его противника, но сканер все же успел выстрелить в последний раз, и заряд, беспорядочно метнувшийся в сторону, лишь отраженной волной задел Глеба. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы острая боль скрутила все его тело и нарушила координацию движений.
В рукопашной схватке малейшее промедление может оказаться решающим. На Глеба навалились сразу несколько человек, подмяли под себя.
Все было бы решено в считанные секунды, если бы на краю поляны, на которой развернулась эта короткая схватка, вновь не запел боевой рог и земля не задрожала от топота копыт кавалерийской атаки, направленной откуда-то извне на лагерь, устроивший им такую коварную ловушку.
Хватка тех, кто навалился на Глеба, сразу же ослабела. Не ожидавшие серьезного сопротивления, его противники думали теперь лишь о спасении собственных жизней.
В сложных и опасных ситуациях наемники почти всегда вспоминают о том, что их жизни слишком дороги. Замешательство противников подарило Глебу несколько необходимых секунд, позволивших справиться с болью и вырваться из кольца врагов.
