Философия, которую я собираюсь излагать, будь она слишком лёгкой и очевидной, была бы сильным доводом против неё.
Давид Юм
Позвольте дать вам хороший совет.
Если вы вдруг когда-нибудь окажетесь на приёме у психотерапевта, никогда не говорите ему: «Ой, у меня такая жизнь, такая жизнь... Обо мне можно целый роман написать!» или «У меня такой случай, вы сможете диссертацию по мне защитить!»
Во-первых, среднестатистический психотерапевт (насколько я могу судить, конечно) не горит желанием писать романы. Ну а диссертации по одному клиническому случаю защищали последний раз в XIX веке (сейчас для этого требуются куда более масштабные исследования).
Не надо пытаться выглядеть глупее, чем вы есть на самом деле.
Во-вторых, и теперь уже серьёзно — мы безумно, до зевоты тривиальны. Все одинаковые. Да, с какими-то особенностями, но, поверьте, все они, что называется, в пределах статистической погрешности. Если же кто-то думает, что он уникальный, какой-то неземной и вообще космический, то по нему психиатр плачет, а не психотерапевт.
И Ван Гог, и Пикассо, и какой-нибудь Кустодиев на пару с выпускником любой художественной школы рисовали цветы. Да, их цветы выглядят по-разному. Но в основе — это просто цветы. И любой ботаник даст вам предельно чёткое и конкретное описание данного объекта: стебель, листья, соцветие, пестики, тычинки и т. д.
Оригинальность может быть хороша только для антуража, а если по существу, то лучше без затей — сухие факты, явки и пароли. Только при таком подходе мы сможем в себе разобраться.
Насколько велика вероятность, на ваш взгляд, что человек всё понимает про свою жизнь действительно правильно, но страдает неврозом, мается от чувства постоянной тревоги, депрессует и раздражается почём зря?
Конечно, я не знаю, что вы думаете. Поэтому давайте я сразу скажу как есть.
Если человек и в самом деле всё понимает верно (то есть его понимание предельно соответствует положению дел в реальном мире), он никогда не окажется на приёме у психотерапевта. Это исключено. Он будет заниматься решением задач, которые перед ним стоят, а не скрываться от них за невротическими симптомами.
Поэтому всё, что по большому счету должен сделать психотерапевт, — это «вылечить» воспоминания пациента, устранив из них противоречия и несуразности, которые человек, вследствие устройства его памяти, не видит и не понимает.
В каком-то смысле, общаясь с пациентом, психотерапевт выясняет не то, что человек помнит, а то, чего он не помнит. Конечно, психотерапевт не господь бог, и он не может знать наверняка. Но известно, что оригинальности в нас нет никакой.
Поэтому нехитрое соотнесение воспоминаний пациента с тем, что могло быть, а чего быть не могло (именно этому психотерапевт и учится долгие годы), и позволяет специалисту восстановить более-менее объективную картину случившегося.
От осознания пациентом его «необъективности» невроз лопается как мыльный пузырь. Вот почему один из величайших психотерапевтов — Фредерик Пёрлз — говорил: «Не слушайте того, что говорит пациент. Смотрите на то, что он делает».
○
Итак, почему я настаиваю на сомнении и трясу знаком «STOP»?
Потому что не только все наши воспоминания, но и все наши мысли в некотором смысле ложны. Они не отражают реальной действительности. Они куда больше говорят о нас и о тех «контекстах», в которых мы заплутали.
Этими контекстами могут быть и морально-нравственные установки, и какие-то идеологические концепции, набор неструктурированных знаний о предмете и т. д. и т. п. И всё это путает мышлению карты.
Даже если мы будем всеми силами принуждать себя думать здраво и объективно, мы не сможем этого сделать. Именно поэтому нет и не может быть окончательных ответов, нет потому и безусловно «правых». Ну и безусловно «виноватых», соответственно, тоже нет.
Но есть факты. Факты — это то, что вы действительно можете зафиксировать. Фактом, например, является то, что вы читаете сейчас эту книгу. Если она вам нравится — это факт. Если нет — тоже факт. А вот понимаете ли вы то, что в ней написано на самом деле, или вам только кажется, что понимаете, — это вопрос, не факт.
