Хирата с нетерпением ожидал уроков по тайной боевой технике. Но когда они начались, его подстерегал очередной неприятный сюрприз: дим-мак оказалась из разряда самых непонятных и нудных вещей, которыми ему приходилось заниматься.
Теперь, когда они с Озуно занялись делом, учитель принялся ворчать:
— Ты не пользуешься тайной дыхательной техникой. Чтобы собрать и направить свои внутренние силы, тебе нужно вдохнуть всем телом максимальное количество воздуха. А ты дышишь, как собака в летнюю жару. Ты не делаешь дыхательные упражнения.
Хирата ненавидел их. Ритуал всасывания и выпускания воздуха, который длился часами, был бесконечно скучным занятием.
— К тому же ты так напряжен, словно кто-то вставил тебе в зад палку, — сказал Озуно. — Расслабься! Когда твои мышцы напряжены, они сокращаются. Они оттягивают твои удары на себя, уменьшая их силу. — Его глаза неодобрительно сузились. — Ты недостаточно занимаешься медитацией.
— Вполне даже достаточно, — соврал Хирата. Он ненавидел и медитацию, которая походила на простое праздное сидение. В прошлом он был хорошим бойцом и без всяких подобных штучек.
— Не отбрасывай то, что тебе не нравится, — сказал Озуно. — Медитация необходима, чтобы успокоить душу и установить связь с космосом и безграничным знанием, которое воплощено в нем. Только тогда ты сможешь понять, какие действия будет правильно предпринять во время боя. В противном случае ты станешь жертвой беспечности и смятения и проиграешь бой. Ты окажешься неспособным высвобождать свою духовную энергию. Могу сказать, что это именно твой случай, поскольку я едва ощущаю твой щит.
Щит — это неуловимое энергетическое поле, которое окружает все вещи. Он излучается мыслями человека, а также происходящими в организме процессами.
— У тебя в душе сплошной хаос, — сказал Озуно. — Твой щит настолько слаб, что ты не в состоянии ощущать энергию щитов других людей и определять исходящую от них опасность.
— Я чувствую вашу энергию, — проговорил Хирата. Щит Озуно издавал мощное гудение, как молния, которая вот-вот ударит. Хирата приготовился к схватке.
Озуно усмехнулся:
— Тебе так и не терпится победить меня. Ты так стремишься к действию, словно соперник тебе враг. Запомни, он тебе не враг; он приходится тебе партнером в твоем искании победы. Без него ты не можешь победить. Соедини свою энергию с моей. Не противопоставляйся ей.
Хирата всегда был против этой концепции единства со своим противником. Как в реальном бою два человека, стремящиеся убить друг друга, могут быть партнерами?
— Займемся техникой бесконтактного боя, — сказал Озуно.
Это означало проецирование всплесков внутренней энергии, которые воздействуют на щит противника и убеждают его, что он получил удар даже без реального физического контакта. Специалист мог свалить противника на землю, даже не прикоснувшись к нему. Хирата поднял руку, развернув ладонь в сторону Озуно.
Монах расхохотался:
— Ты выглядишь так, словно у тебя запор. Ты вообще пытаешься выбросить свою энергию?
— Я выбрасываю, — сказал Хирата, уязвленный оскорбительной критикой, которую он терпит от Озуно вот уже три года.
— Тогда останови мою атаку.
Озуно нанес внезапный удар. Хирата силой воли направил свою энергию на кулак монаха. Она должна была остановить движение Озуно, но вместо этого удар попал точно Хирате в живот. У него перехватило дыхание. Ловя ртом воздух, он согнулся пополам.
— Милостивые боги, вот жалкое свидетельство твоего прилежания в учебе! — Озуно принялся бить его по ушам.
— Остановитесь! — Хирата извивался и приседал.
— После всех тренировок ты должен уметь сам остановить меня, — сказал Озуно. — Направь на меня мощный импульс принуждения. Заставь меня защищаться.
Даже несмотря на то что Хирата пытался это сделать, Озуно наносил ему удар за ударом.
— Ну же! Я жду! Ладно, забудь!
Он оттолкнул Хирату в сторону. Они снова начали кружить друг напротив друга. Хирата был мокрым от пота, он чувствовал себя обессилевшим после двадцати дней уроков. Больная нога ныла. Озуно сделал выпал, подняв руку, чтобы ударить Хирату в лицо. Хирата отмахнулся. Это должно было заставить Озуно потерять цель и увести его удар в сторону, но рука монаха попала ему в подбородок. Хирата обнаружил, что лежит, растянувшись на земле.
