— Ты хочешь чуть-чуть промахнуться? — в ужасе спросил Ферди.
— Вы считаете, что я не смогу это сделать? — с вызовом спросила она.
— Ох, если внимательно прицелишься, то несомненно сможешь, — сказал он, отступая от нее на шаг.
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы где-нибудь спрятались на случай моей неудачи — если бы вы могли быть столь добры. Он может начать спорить со мной — попытаться заставить меня уехать с ним с помощью силы или опиума, но он не стал бы так шутить с вами.
— Подобное доверие лишает спокойствия, — ответил Ферди, и в его голосе прозвучала какая-то непонятная интонация. Гарриет с любопытством посмотрела на него, но он ничего не добавил, чтобы объяснить смысл своего замечания.
— Так все решено? Я появлюсь на стрельбище со своей горничной. Вы спрячетесь там, где будет лучше всего. Я возьму с собой новый лук и колчан со стрелами. Нельзя, — отвлеклась она, — позволить ему думать, что у меня всего одна стрела, чтобы выстрелить в него.
— Да, я не могу придумать ничего более обескураживающего для нашего пылкого капитана, чем быть подстреленным молодой женщиной, которую он собрался похитить, — сказал Ферди с улыбкой, показывающей полное отсутствие жалости к положению капитана.
— Будем надеяться, что меня ждет успех, — решительно заявила Гарриет, поворачиваясь, чтобы вернуться к его сестрам.
Они прошли по коридору, словно и не вели очень личного разговора. Все время они оставались на виду у многих гостей. Ни Ферди, ни Гарриет не желали каких-либо осложнений.
— Я полагаю, что должен чувствовать раздражение, оттого, что ты никого не позвала, чтобы нас застали в компрометирующей ситуации, — шутливо пожаловался Ферди. — Я убеждаюсь, что в последнее время мои акции в свете упали.
— Ферди! — воскликнула она, в тревоге касаясь его руки. — Вы не можете серьезно думать, что я сделала бы нечто подобное с вами! Я надеялась, что вы лучше знаете меня. Вы такой хороший, добрый человек, лучший друг, какой был у меня когда-либо. — Она подумала и добавила: — Кроме того, я не смогла бы соперничать с Лафлер.
В ответ Ферди издал сдавленный звук, когда они входили в комнату, где, готовясь покинуть бал, разговаривали его сестры.
— Наконец, — сказала Диана, — вы вернулись. Я думаю, что вы составили какой-то план?
— Да, — согласилась Гарриет, потом сменила тему, чему она прекрасно научилась к этому времени.
Когда они попрощались с леди Шефтон и ее графом, благодаря их за восхитительный вечер, Эмма легко обняла Гарриет за плечи, говоря:
— Вы можете поехать с нами. Я бы хотела немного поговорить с вами, если можно.
Настороженно взглянув на Эмму, Гарриет согласилась.
— Мне будет приятно ваше общество, — вежливо заметила она, бросив на Ферди, как она надеялась, многозначительный взгляд перед тем, как встать рядом с Эммой в ожидании их кареты.
— Я с нетерпением буду ждать, чтобы узнать, как обстоят ваши дела, — ослепительно улыбнулась им Диана, садясь в свой экипаж с мужем.
— Не могу представить, о чем она говорит, — сказала Гарриет Эмме, когда они садились в карету Уинстеев.
— Она умирает от любопытства узнать, о чем вы с Ферди так долго совещались. С любой другой девушкой Ферди был бы безнадежно скомпрометирован так или иначе.
— Я бы никогда не поступила с ним подобным образом, — с негодованием начала Гарриет.
Эмма прервала ее, похлопав по руке и говоря:
— Конечно нет. Договорились к вашему удовлетворению?
— Думаю, что да, — ответила Гарриет полным сомнений голосом.
— Ну, что бы вы ни решили делать, я желаю вам успеха, — заявила Эмма, поддержанная мужем.
— Спасибо вам обоим. Как только все закончится, я сразу приеду к вам рассказать обо всем. Мне бы не хотелось разочаровать вас, — со смехом сказала она.
— Гарриет, я не знаю, как сдерживается Ферди, когда имеет с вами дело, если вы так обращаетесь с ним, — сказал лорд Уинстей со смехом в голосе.
— Иногда он выглядит довольно свирепо, — признала Гарриет. — Но он такой нежный ягненочек, он никогда бы не обидел меня.
Эмма обменялась выразительными взглядами с мужем, но никто из них не выказал своей реакции на необычное мнение Гарриет о Ферди Эндрюсе — которое в целом мире не разделял никто.
