— Можно костер развести. Дым укажет им, что здесь кто-то есть, а потом пошлем SOS.
— Чем, интересно?
— Фольгой от шоколадок. Можно попробовать.
Камилла с сомнением разгладила серебряный квадратик.
— Но ведь гелиограф нужно установить правильно? Нельзя же просто махать зеркальцем, чтобы сигналы шли в нужную сторону.
— Как-нибудь ухитримся. Я соберу отражатель, а вы займете место между ним и нашим лагерем. Если он сверкнет вам в глаза — значит, направление правильное.
Она по-прежнему не проявляла энтузиазма.
— Очень уж много случайных факторов. Сначала они должны заметить. Потом дорогу найти. Потом они могут свободно столкнуться с туземцами, как и мы. Даже если доберутся сюда, им придется иметь дело с этими двумя, а у Наэты револьвер. И как вы «соберете» этот свой отражатель? У нас даже перочинного ножика нет. Нет, не думаю, что у нас пройдет этот номер.
— Хорошо, предложите вы что-нибудь.
Через час, так ничего и не придумав, мы услышали, как хрустят под ногами ветки, и увидели обоих островитян.
Впереди шел Наэта с мачете и револьвером за поясом. Оба несли под мышкой скатанные циновки, и кожа у них, в отличие от вчерашнего дня, блестела точно намасленная. Наэта прошел мимо, лишь мельком взглянув на нас, второй вообще проследовал как мимо пустого места. Мы уловили тот самый запах, которым веяло от тех, что вчера взяли нас в плен.
Когда они поднялись зигзагом наверх и вышли из кратера, Камилла сказала:
— Пойдем поищем, что у них там припрятано.
Мы вернулись к костру и стали шарить вокруг. Всюду валялись пустые консервные банки — нетрудно было догадаться, откуда они взялись. Те же самые марки я видел у нас на складах. В шалаше лежали жестянки с фруктовым салатом и початый мешок с крупой, из которой Наэта с напарником готовили себе завтрак. В большой канистре еще осталась вода, другая, поменьше, была пустая. Вокруг нее на земле виднелось пятно — похоже, ее намеренно вылили.
Камилла, понюхав ее, скривилась, потерла пальцем землю и тоже понюхала. От канистры пахло так же, как от Наэты с товарищем.
— Да, этим зельем они пауков отпугивают. Не хотели нам оставлять.
Камилла согласилась со мной. Жидкость впиталась в землю, использовать ее не представлялось возможным.
— Раз они и себе ничего не оставили, то, скорей всего, не вернутся?
Об этом я не подумал.
— Скорей всего. Они вполне могли припрятать эту канистру, если бы захотели.
Камилла снова понюхала горлышко.
— Что-то мне это напоминает…
— От вчерашних тоже этим несло.
— Да, но дело не в них. Вспомнить бы…
— Вопрос в том, сделали они это снадобье прямо здесь или с собой привезли? Если здесь, могли остаться следы.
Мы поискали, ничего не нашли и скоро сдались. Камилла раздула костер, я вскрыл банку с тушенкой. Мы подогрели ее в пустой таре и пообедали.
— Я всё думаю, как они получили эту жидкость, — сказала Камилла. — Она маслянистая, а пресса у них, конечно же, нет. Как еще можно добыть масло, если не отжимом?
Истолочь что-то пестиком в ступе, предположил я.
— Этого у них тоже нет. Использовали естественное углубление в камне? В стенках кратера ничего такого не видно. Давайте обойдем его по кругу — вы налево, я направо.
Так мы и сделали, без особых надежд с моей стороны. После двадцатиминутного обхода я утвердился в мысли, что масло они принесли с собой, и тут услышал, как Камилла меня зовет.
Она обнаружила мелкую ямку примерно на одной четверти высоты кратера над землей. Внизу расплескалась какая-то зеленая масса, под стеной лежал разлохмаченный ствол молодого деревца.
Я взобрался повыше и посмотрел. Чаша подходила идеально, в ней имелась даже канавка для стока.
— И что бы вы думали? — посетовала Камилла. — Так бы по лбу себя и стукнула. Это тот самый вереск, что на склоне растет. Я вспомнила, как он пахнет. И пауки не любят его — дальше опушки леса паутины нет, помните?
Весь остаток дня мы собирали вереск охапками, таскали к каменной чаше и толкли. Работа была тяжелая и неблагодарная, но к вечеру мы все-таки выжали примерно три четверти пинты пахучего масла.
— Этого хватит, — сочла Камилла, завинчивая банку с драгоценным эликсиром.
