Энтони едва не выругался.
— Разве мужчина станет жениться на женщине, обманывающей его?
Сэр Хамфри в растерянности заморгал.
— Жениться?
— Мисс Прескотт будет моей женой, — пояснил Энтони. — Ведь ты бы помог жене друга, не так ли?
— Но если ты женишься на ней, то тогда и сам прекрасно справишься. Ты сможешь использовать свои собственные связи, чтобы помочь ее отцу, — заметил сэр Хамфри. — А я не желаю иметь к этому делу никакого отношения.
— Проклятие, — проворчал виконт, — как же ты упрям!
— Успокойтесь, Энтони. — Мэдлин положила руку ему на локоть. — Мы сделали все, что могли, а теперь пора оставить сэра Хамфри наедине с его совестью.
Лицо ученого потемнело.
— Моя совесть чиста, уверяю вас. Позвольте пожелать вам всего наилучшего.
Энтони в ярости взглянул на приятеля. Но он все же взял себя в руки и вместе с Мэдлин вышел из комнаты. К карете они шли молча. Когда же садились в экипаж, он пристально посмотрел на свою спутницу и пробормотал:
— Куда теперь, милая? Может, у вас есть какой–нибудь запасной план?
Мэдлин со вздохом покачала головой:
— Нет, к сожалению. Я даже не думала о том, как поступить, если сэр Хамфри мне откажет.
— В таком случае я сам что–нибудь придумаю, — заявил Энтони и тут же дал указания кучеру.
Карета тронулась с места, и какое–то время они ехали молча. Наконец, снова вздохнув, Мэдлин спросила:
— Куда мы едем?
— Здесь неподалеку находится моя старая холостяцкая квартира. Туда можно войти незаметно, так что вас никто не увидит и никто нас не побеспокоит, пока мы будем говорить. Нам следует все обсудить…
— Да, конечно… — кивнула Мэдлин.
Вскоре они остановились в узком переулке, и Энтони тотчас же выпрыгнул на тротуар и помог своей спутнице выбраться из экипажа. После этого он поспешно провел ее к двери, а затем подал кучеру знак, чтобы тот отогнал экипаж от дома — кучер прекрасно знал, где следовало ждать.
Тщательно закрыв дверь, Энтони подвел Мэдлин к сумрачной лестнице, освещенной только маленьким окошечком у них над головой. Мэдлин посмотрела на него с удивлением:
— Но зачем вы сохранили свою старую квартиру? Ведь у вас наверняка есть в городе особняк.
Энтони медлил с ответом. Несколько минут спустя, когда они поднялись по винтовой лестнице в комнаты второго этажа, Мэдлин увидела на стенах весьма фривольные картинки и бросила на своего спутника вопросительный взгляд.
Он вздохнул: «Нет смысла скрывать это от нее сейчас».
— Видите ли, первоначально я оставил за собой эту квартиру с намерением использовать ее, когда получу опекунство над Тессой. Но я не был здесь с тех пор, как начался этот ужасный судебный процесс. Мне не хотелось рисковать, потому что дядя мог отправить сюда соглядатаев.
В глазах Мэдлин промелькнула тревога.
— Что, если он так и поступил? Возможно, меня уже заметили…
— Сейчас это уже не имеет особого значения.
— Нет, имеет! Ведь из–за меня у вашей племянницы могут возникнуть неприятности. А вы и так уже сделали все, что могли. Представили своему другу…
— Но это не принесло вам ничего хорошего, — проворчал Энтони.
— Неправда! — воскликнула Мэдлин. — Главное, что вы поверили мне. И поверили еще до того, как сэр Хамфри подтвердил, что получал мои письма. Поверьте, ваше доверие очень меня тронуло, и мне ужасно жаль, что вы из–за меня вынуждены были сегодня дважды солгать. К тому же вы еще придумали эту помолвку и…
— Это была не ложь! — невольно вырвалось у Энтони, однако он не стал брать свои слова обратно. — Знаете, мне кажется, что сэр Хамфри прав. Если вы выйдете за меня замуж, мне будет гораздо проще вам помочь.
Мэдлин побледнела.
— Но, Энтони… Я не могу принять от вас такую жертву.
— Это не жертва, черт побери! — Он схватил ее за руки. — Если кто–нибудь и принесет жертву, то это вы, Мэдлин. Потому что вам придется терпеть меня.
Ее губы тронула печальная улыбка.
— Очень мило с вашей стороны говорить так, но мы оба знаем: вы можете найти более достойную жену, чем я.
— Ничего подобного. Вы удивительная женщина, Мэдлин. Я понял это в тот момент, когда впервые увидел вас. Так что, пожалуйста, не наказывайте меня за то, что сегодня я на какое–то время лишился рассудка и не верил вам.
