— Конечно, нет. Вам, должно быть, не больше тридцати пяти.
— Если честно, то мне недавно исполнилось тридцать шесть, — пробормотала она в растерянности. — А как вы догадались? Почти все считают, что я старше.
— Я обладаю замечательным даром — точно определяю возраст любой женщины, — ответил Энтони с самодовольной усмешкой.
— А сколько мне, как вы думаете? — спросила мисс БанКрофт.
— Восемнадцать. А мисс Ситон — почти девятнадцать.
— Это нетрудно угадать, — возразила дочь полковника. — Мы учимся в школе и скоро окончим ее.
Лицо мисс Банкрофт осветилось озорной улыбкой.
— Угадайте, сколько лет мисс Прескотт.
«Она достаточно взрослая, чтобы возбуждать меня», — подумал Энтони.
— Двадцать девять, — ответил он. — Возможно, тридцать.
— Вообще–то ей двадцать пять, — сказала миссис Харрис. — Однако я не удивлена, что вы не смогли определить ее возраст. Мисс Прескотт… она всегда очень неожиданная.
Двадцать пять?! Он откинулся на сиденье, чувствуя себя так, будто вот–вот задохнется. Господи, да она моложе любой из его любовниц! Неудивительно, что его ласки застали ее врасплох. Возможно, она все–таки неопытна в постели.
Он поморщился. Нет–нет, невозможно поверить. В первый раз, когда он упомянул «дополнительные приманки», она не сбежала от него и даже не покраснела. Более того, начала говорить о сделках — подумать только! Какая девственница так ведет себя?
— Мисс Прескотт очень привлекательна! — воскликнула мисс Банкрофт с азартом свахи. — Вы не согласны, лорд Норкорт?
Заметив, что миссис Харрис поглядывает на него с явным интересом, Энтони тщательно обдумал ответ.
— У каждой женщины есть привлекательные черты, и мисс Прескотт не исключение.
— О, она чрезвычайно красива, — подала голос мисс Ситон. — Разве вы так не думаете?
Он улыбнулся:
— Я думаю, что вы, юные леди, решили подыскать мне жену. Но вы оказываете своей учительнице плохую услугу, считая, что она не может найти кого–нибудь получше, чем негодяй вроде меня. Я уверен, у мисс Прескотт есть гораздо более достойные поклонники.
— У нее вообще нет поклонников, — возразила мисс Ситон.
— Ни одного? — Спросил он, не удержавшись. — Но в прошлом они наверняка у нее имелись.
— Ни одного с тех пор, как она в нашей школе.
— И как давно она в вашей школе?
— Полгода, — ответила мисс Банкрофт. — И она ни когда не заведет себе поклонника, если будет проводить все свое время дома, с отцом. Она даже не посещает наши ассамблеи.
— Все, довольно! — Миссис Харрис строго посмотрела на своих подопечных. — Сомневаюсь, что мисс Прескотт понравился бы наш разговор.
Энтони задумался… Выходит, Мэдлин лгала, когда говорила, что обязательно должна присутствовать на ассамблеях. Значит, он был прав: какие–то другие причины побуждали ее торопиться с вечеринкой.
Энтони невольно вздохнул. Он устал от ее лжи и отговорок. Он должен узнать правду — и сделает это… так или иначе.
Экипаж свернул на знакомую аллею, и Энтони нахмурился. Предполагалось, что они едут смотреть зверинец какого–то друга миссис Харрис. Но поблизости — он точно это знал — жил только один владелец зверинца, и им являлся Чарлз Годвин.
Энтони застонал. Нет, только не это! Только не сегодня!
Вскоре они выехали на подъездную дорожку, ведущую к дому Годвина, и Энтони понял, что его ждут серьезные неприятности — он увидел самого Чарлза Годвина и женщину, стоявшую с ним рядом.
Энтони еще больше помрачнел. Теперь понятно, почему миссис Харрис предложила, чтобы он поехал с ними.
Покосившись на нее, он заметил, что она внимательно за ним наблюдает — наблюдает с самодовольной усмешкой. Неужели это еще одна из ее проверок? Да, вероятно.
И это означало, что его ждет очень трудный день… Потому что женщина, стоявшая на ступеньках у входа в дом, была не только сестрой Годвина; она также несколько ночей делила с Энтони постель.
Будь все проклято!
