— Я не забывал об этом. Просите о чем угодно, но…
— Это единственное, чего я хочу! — Как же уговорить этого упрямого негодяя? — Ведь вечеринка может быть… приватной, понимаете? Совершенно не обязательно, что бы в обществе знали о ней.
— Ничего не получится, потому что в обществе всегда все знают.
— Никто ничего не узнает, если вы не пригласите к себе людей, которые пишут для газет!
Виконт невесело рассмеялся:
— Как бы мне хотелось, чтобы было именно так! Вы, наверное, большую часть жизни провели в тихом провинциальном городке, где все сводится к рассказам о том, что вчера миссис Соседка подавала на ужин. Но мы в Лондоне любим, чтобы наши сплетни были безумными, ужасными, скандальными…
— Поверьте, милорд, таких сплетен предостаточно и в Те… — Мэдлин вовремя прикусила язык. — Вполне достаточно и в провинции. — «Да, вполне достаточно, — добавила она мысленно. — Иначе папа не потерял бы своих пациентов».
— Возможно, — кивнул виконт. — Но я сомневаюсь, что люди в провинции подкупают слуг, чтобы узнать пикантные подробности. Сомневаюсь, что люди, живущие в провинции, передают свои истории в прессу или шантажируют своих друзей, чтобы выгадать что–то для себя. — Его голос сочился ядом. — Сплетни — законное платежное средство общества, которое делает вид, что презирает презренный металл. Очень трудно присутствовать на такой вечеринке и не вызвать разговоров о себе, но устроить такую… — Он покачал головой: — Нет, это невозможно.
— Не верю! — в отчаянии воскликнула Мэдлин.
— Но ведь даже ваша директриса слышала о моих вечеринках, не так ли?
— Потому что о них упоминалось в газетах!
— Поверьте, мисс Прескотт, вечеринки, на которых появляются полуодетые женщины, никогда не упоминались ни в одной газете. Они проводились за городом в охотничьем домике моего друга. И все же ваша миссис Харрис узнала о них.
От «кузена Майкла», это несомненно. Как же этот человек устраивает себе приглашения на такие вечеринки? Ведь предполагается, что он отшельник.
Виконт с рассеянным видом помассировал запястье. Потом вновь заговорил:
— Полагаю, вы будете вполне удовлетворены, испробовав веселящий газ на друзьях или родственниках.
— У меня нет друзей. И очень мало родственников, — добавила Мэдлин со вздохом.
Он внимательно посмотрел на нее:
— Неужели совсем нет друзей? Она снова вздохнула:
— Нет никого, кто позволил бы проводить на себе эксперименты.
— Очень сожалею, но вам придется попросить меня о другой услуге. — Холодок в его голосе стал отчетливее. — Некоторая сумма денег может купить вам изобилие друзей, чтобы проводить на них эксперименты.
Черт, она заставила его насторожиться. Как жаль, что нельзя рассказать ему правду… Она могла бы рассказать, что его дядя давит на викария, чтобы тот выдвинул обвинение против папы, но это, безусловно, заставило бы его бежать отсюда без оглядки. Его дело об опекунстве и так очень сложное, и ему нет смысла ввязываться в скандал, связанный с ее отцом.
А может, попросить виконта, чтобы он просто представил ее сэру Хамфри? Что ж, возможно, это выход. Ведь лорд Норкорт — один из друзей сэра Хамфри.
Но даже если виконт согласится представить ее, то сначала он все равно поговорит об этом с самим сэром Хамфри. А знаменитый химик, вероятно, уже считает ее сумасшедшей — ведь она постоянно преследует его. И он либо расскажет лорду Норкорту, чего она добивается, либо просто откажется встречаться с ней. В любом случае еще одна дверь окажется закрытой.
Нет, наилучший выход — хитростью добиться того, чтобы ее представили ему в обществе. А это может произойти только на одной из вечеринок лорда Норкорта.
Покинув балюстраду, Мэдлин направилась обратно в бальный зал. Уходя, проговорила:
— Нет, никакая другая услуга не подойдет, пожалуй, я скажу миссис Харрис, что еще раз подумала над своим предложением и сочла его неблагоразумным, решила, что эти уроки распутства все–таки не пойдут девочкам на пользу.
— Коварная маленькая ведьма, — проворчал Энтони, последовав за ней.
Она обернулась и посмотрела ему в глаза.
— Ах, лорд Норкорт, такими комплиментами вам не заслужить мою благосклонность.
