* * *
Под самое утро, когда Егоров облился двумя вёдрами холодной воды из колодца, а Иоська Гольц уже ехал в фургоне по пыльной дороге на город Чикаго, Сэм Полянски подогнал по сумрачной улице к бару О'Вейзи три повозки с полотняными фургонами. Каждая повозка была запряжена четвёркой лошадей, да ещё по четыре крепких лошади бежали позади каждого фургона. Егоров с О'Вейзи катали из бара в повозки бочки с пивом, Сэм Полянски таскал ящики с разными бутылками. Потом кинули в фургоны несколько мешков с мукой и сушёными яблоками.
Бар опустел.
О'Вейзи сел на место возничего первого фургона, ещё раз проверил — на месте ли лежат, под рукой ли, три заряженных ружья, на месте ли укрытые барахлом мешки с серебряными долларами и портмоне с векселями. О'Вейзи махнул рукой с бичом, повозки загрохотали по спящей улице.
К опустелому бару подъехали ещё два экипажа с кучерами, теперь для частного извоза денежных людей. Сэм Полянски крепко пожал руку Егорову, ещё раз напомнил:
— Урочище Белой лисы...
После чего прыгнул в экипаж, тот развернулся и тронулся в сторону левой части города, где находилась городская служба и жилые бараки миграционного контроля. Полянски должен был проверить сообщения своих негласных агентов, что вчера в Новый Йорк из Ирландии, из города Белфаста, прибыла в Америку на постоянное жительство группа ирландцев, земляков О'Вейзи. Если такая группа прибыла, то Сэм Полянски должен был всех ирландцев завербовать на свои, якобы пахотные земли, что он купил в урочище Белой лисы. Бумаги нужного уровня на те земли у Сэма уже имелись... Правда, там, в урочище, кругом камень, а не пашня, но с пашней потом можно разобраться.
А свою коляску Егоров Александр Дмитриевич направил в порт. Делов-то было — купить крепкий корабль, способный перевезти пятьдесят пудов золота из порта Нью-Йорк в порт Санкт-Петербург на Балтике.
За милю от порта, на третьей улице, Егоров вдруг увидел стоящий фургон О'Вейзи. Самого ирландца на пустынных проулках не виднелось.
Егоров притормозил своих лошадей, спрыгнул на землю. И тут сзади его резко хлопнули по плечу. Егоров перехватил тяжёлую рукоять своего бича тем концом, где залит свинец, и повернулся.
За его спиной стоял и щурился О'Вейзи.
— Ты чего? — шёпотом спросил его Егоров. — Зачем меня дожидаешься?
— А вот того, — так же шёпотом ответил О'Вейзи. — Затем дожидаюсь, чтобы сказать тебе моё сомнение.
— Говори.
— Слишком быстро нашёл твоё золото этот бывший полицейский... Этот Сэм Польский. И за слишком малые деньги...
— Ну, дак ведь он... нам...
— Ничего он нам не должен, Саша. Это мы ему должны. Вот это плохо. Так что следи за своим здоровьем... и за этим Сэмом. Крепко следи... Вот... Ну, тебя предупредил... И теперь я поехал, куда требуется...
Председатель «Общества кожаных фартуков», магистр «тридцать третьего градуса» сэр Адамс, вечером, в пятницу, двадцатого сентября, записал в свою тайную тетрадь: «1816 год. Сентябрь. 20-е число. Полным составом нашего собрания решено:
1. Наполеона Бонапарта выманить на побег с острова Святой Елены и подать ему верные войска для создания окончательного хаоса в Европе.
2. Императора России Александра Первого не убирать с престола до полного формирования боевых организаций для военного переворота в Российской империи. В целях сокрытия мотивов переворота, для исключения всякой информации о принадлежности к данному замыслу нашей организации, использовать народный гнев и смуту, каковую приурочить к смене наследников престола.
3. После переворота Сибирь от России отделить.
4. Егорофф Александр за кражу ценных бумаг Торгового дома Зильбермана должен быть немедленно пойман, осуждён городским судом города Нью-Йорка и повешен. Казнь вора следует совершить после отнятия у него всех без исключения ценных бумаг господина Зильбермана».
Господин Адамс аккуратно отложил в сторону ручку с золотым пером, промакнул написанное и только тогда повернулся к посетителю.
Сидевший в кабинете Адамса начальник его секретной службы, англичанин Иохим Крамер, пыхтел толстой дорогой сигарой, закрученной на личных кубинских плантациях шефа. Ждал, когда тот покончит с писаниной.
