Ему сидеть просто так надоело, да и надобно ведь принимать участие в допросе, а то как же быть?
Екатерина погрозила митрополиту пальцем. Заведя разговор о Православной Церкви, хитрющий поп мог так далеко увести допрос, что и про македонца на месяц забудешь.
— Отвечай мне, своей императрице, откуда ты прознал, что македонец в Россию из Индии не заходил и грамоты даровальной русскому народу не давал?
Пётр Андреевич переступил с ноги на ногу. От долгой езды, скорчась в возке, видать повредились жилы на ногах. Стоять больно.
— Ваше величество, смилуйтесь, дозвольте опять на колени встать, а то ноги не держат! — проговорил преступник. — Одна пытка ехать в бироновском возке! Ног не чую!
Императрица глянула в сторону митрополита. Он качнул посохом, мол, надо просьбу утвердить.
— Вон, подвинь софу, да на неё сядь! — велела императрица. — Да подалее от меня сядь, в баню видать не ходишь… И отвечай мне быстро. Загнал ты Россию, святой проповедник, в такую ямину, что мало у государства времени из неё выбираться. Помедлим — засыплет Европа ту ямину. И нас, и Россию в той яме засыплет. Да с великой радостью!
Петра Андреевича душил кашель, тело знобило и ломало, а после таких слов царицы — хоть выть!
— Читаю я на трёх языках, да понимаю ещё два языка, — торопливо заговорил Пётр Андреевич, неловко усевшись на край софы, — тому обучили нас в Александро-Невской семинарии стараниями вот его, благословенного митрополита Гавриила. А потому имел я возможность читать на тех иноземных языках много толковых книг…
— По двое свечей восковых, кручёных, за ночь сжигал, читаючи! — встрял митрополит. — Но я дозволял нашему эконому выделять Петруше свечи, больно толковый парень…
— Список тех книг у тебя есть? — Императрица упёрлась взглядом в преступника, а сама сильно била указательным пальцем по столу… Палец отсверкивал двумя золотыми кольцами с большими бриллиантами…
Вот точно так же, но в другом дворце, императрица Екатерина пять лет тому назад тоже била пальцем по столу, когда перед ней стоял другой государственный преступник — Радищев. Писака подлый, натворивший множество паскудных дел выпуском своей книги «Путешествие из Петербурга в Москву». Во всём сознался, подлец: и в том, что масон, и что иезуитов слушался, как дрессированная собачонка, и что заграницу любит. И что мечтает в той загранице жить зимнюю половину года, а другую половину года, то бишь — летом (лукавый подлец!) хотел бы проживать в России…
…Но потом, при виде ката Шешковского, подлый писака Радищев все фамилии назвал, кто ему ту подлую книгу про путешествие из Петербурга в Москву велел написать (денег дал), да кто её печатал и кто развозил по тайным заказам…
Европа прямо взбесилась, прознав об аресте Радищева. Взбесилась, яко мужняя жена, которой муж рога наставил. Бесись не бесись, а русские только что турок разбили, Крым под себя взяли, а по гарнизонным спискам в России числилось двести сорок тысяч солдат под ружьём, да две тысячи пушек, да ещё двадцать литейных заводов в стране лили пушки круглосуточно… Ежели б не такое число в воинской силе, то за три дня сгнил бы Радищев в Шлиссельбурге, а так — ничего. Три года уже прожил в Сибири, в Илимском остроге, через семь лет, может быть, живым назад вернётся…
— Список тех книг я в уме держу… — Словцов надолго закашлялся, но оправился, — а ради дела готов составить список на бумаге. Все мною читаные книги находятся исключительно в библиотеке Александро-Невской семинарии и под твёрдым оком митрополита Гавриила. Что он и подтвердит.
Митрополит скосил глаза на Екатерину, огладил окладистую бороду и утвердительно кашлянул.
— Не токмо что список, но и все книги по тому списку немедля выбрать и отложить под замок… Пока… — Императрица не договорила, пожевала губами, что значило некую сильную думу.
Митрополит качнул головой. Сотня книг из семинарийской библиотеки — не раззор. Там, в библиотеке, пятнадцать тысяч книг.
— Алексашку Радищева знаешь? — неожиданно спросила Екатерина.
— Про Радищева слышал, но писания его мне, право, без интереса, — тут же ответил преступник. — Мне, ваше величество, история в интересе, а нонешний быт я и так вижу, светлым глазом.
