— А вот тут вы, Дмитрий Александрович, малость перегибаете. Не надо меня совать везде первым. Пусть я буду хоть бы и пятым. Поставьте вперёд человека, который рискнёт вложить в ваши сберегательные заведения приличную сумму денег. Найдётся такой человек?
— Такой человек уже есть, государь. Прошу под мою протекцию принять его завтра первым, на большом государевом приёме!
— Кто таков? Поясните его особенность...
* * *
Зал большого царского приёма блистал нарядами и весёлыми лицами. Александр Христофорович Бенкендорф, который, по слухам высшего света, скоро будет возведён в главные командиры нового, но не военного ведомства, стоял со своею супругою в одиночестве, хоть и совсем близко от подножия царского трона.
Император Александр Павлович вышел из боковой двери с супругою. В зале приёмов стихло. Император занял высокий имперский трон, супруга его заняла трон пониже, но по правую руку от государя.
Камердинер стукнул жезлом по специальной стальной пластине на полу. Громко объявил:
— Уральский промышленник, потомственный дворянин, отставной офицер Тайной канцелярии Её Императорского Величества Екатерины Алексеевны, Александр Дмитриевич Егоров, Высочайшим соизволением Великого Государя нашего, Александра Павловича, в присутствии всего высшего сословия Российской Империи желает исполнить обет, данный перед лицом Господа нашего Иисуса Христа и во славу Императрицы Екатерины Великой!
Государь Александр Павлович поднялся на троне, своим золотым скипетром сделал знак, что он велит исполнить объявленное камердинером.
Четверо ливрейных служителей тут же принесли и поставили перед троном низкий, но весьма широкий стол.
К этому столу уже шагал в новеньком вицмундире поручика Тайной канцелярии Её Величества уральский промышленник и потомственный дворянин Егоров Александр Дмитриевич.
— Отказался идти ко мне на тайную службу! — шепнул супруге Александр Христофорович Бенкендорф. — Я тебе про него рассказывал. Умный человек. И весьма богатый...
За Егоровым шёл в богатейшем штатском мундире недавно открытого благотворительного общества поощрения наук и практических занятий Марк О'Вейзи. За ирландцем шагали одетые купцами уральские мужики, ходившие с Егоровым в тяжкий поход. А уж за уральцами в две линии тянулись дворцовые лакеи, неся на вытянутых руках золотые подносы, заваленные уральскими драгоценными камнями. Тех подносов было двадцать, и скоро весь широченный стол перед троном государя императора оказался просто завален каменно-золотой роскошью.
Мужчины в зале стали хлопать в ладоши, а дамы восторженно взвизгивать.
Поручик Егоров поклонился государю малым поклоном, повернулся к ирландцу. О'Вейзи тут же передал ему мешок, сшитый из собольих шкур. Два огромных придворных лакея, с двух сторон держа за края тяжеленный серебряный поднос уральского литья, подвели его под соболиный мешок.
Егоров осторожно, в полнейшей тишине, выкатил на серебро ярко пыхнувший на солнце огромный зелёный изумруд!
Император помимо воли поднялся на троне.
Дамы со вскриками «Ах!» падали в обморок, на руки мужей и ближайших мужчин.
— Во исполнение обета, данного мною, я нижайше прошу, великий государь, принять сие уральское богатство под свою державную руку, дабы пополнить казну Российской империи этим творением твоих уральских подданных!
* * *
Сара Зильберман, недавно вернувшая себе эту фамилию, стоявшая среди иноземных послов в Российской империи, вздрогнула и пошла повдоль стены к выходу из приёмной залы.
Она, одетая в мужскую фрачную пару, торопливо кусая усатую губу, оттопыренную на грубом лице, спускалась по правой дворцовой лестнице к парадному выходу, как её вдруг, сверху и снизу лестницы, окружили четверо крепких мужчин в штатском.
Пятый мужчина сообщил ей на великолепном английском языке:
— Мадам! Ваш корабль через час покидает гавань Санкт-Петербурга! Извольте сесть в карету и отбыть в порт.
Сара Зильберман открыла рот, чтобы крикнуть, что она — мужчина и будет жаловаться! Глянула вверх, искала — кому крикнуть. Наверху лестницы стоял господин Джордж Миффлин Даллас, посол Северо-Американских Соединённых Штатов в Российской империи... Он сочувственно пожал плечами, помахал Саре рукой и скрылся.
