Потолок над девочками ходил ходуном, как будто наверху бегало целое стадо баранов.
— Ребята уже встали, — прокомментировала Бейли, натягивая ботинки и чувствуя, как улетучиваются остатки сна. — Видимо, что-то серьезное. Неужели беда? — Она ощущала, как какая-то напряженность буквально разливается в воздухе. — Как ты думаешь, они не могли найти мою карту?..
— Вряд ли, — успокоила ее Тинг, надевая на руку браслет с кристаллом, который переливался всеми цветами радуги. — Из-за этого они не стали бы подавать сигнал тревоги, просто устроили бы нам нагоняй.
— Наверное, — согласилась Бейли, успокаиваясь и одергивая на себе тунику. — Не могу понять, хорошо ли мы в этом выглядим, или же похожи на беженцев в одежде с чужого плеча?
— Мы выглядим отлично! — легонько толкнула ее в бок Тинг и побежала вниз по лестнице.
Бейли с Лейси в кармане, издававшей писк при каждом толчке, последовала за ней. Стук их каблуков казался слабым по сравнению с тем шумом, который создавали ребята, тоже мчавшиеся сломя голову по лестнице, однако внизу все оказались почти одновременно. Во дворе, перед Академией Железной Горы, их уже ждали Гэйвен Рейнвотер и Томас Перо Ворона.
Томас был в своем обычном наряде индейца-навахо, а Гэйвен — в одежде того века, который был ему ближе всего: бриджи, сапоги, жилет и плащ, развевающийся у него за плечами. Он изучал Магию в золотые годы Ренессанса, хотя потом война Магов вырвала его из того времени и бросила далеко вперед в XXI век. Гэйвен с гордостью оглядывал дом и собравшихся вокруг него подростков.
Здание в форме буквы V располагалось напротив красноватой Железной Горы. Бродяги, работающие на строительстве, должны все закончить к началу осенних дождей. Конечно, еще предстоит много сделать, чтобы подготовить дом к зиме…
Из дома выскочил Стеф, на ходу натягивая фуфайку на свой мощный, покрытый волосами торс (никаких теплых рубах он не носил, да и эту неохотно согласился надеть лишь несколько дней назад, на ногах у него были обычные летние сандалии). Даже в человеческом обличии он очень походил на медведя, тем более что за лето сильно загорел.
Рич стоял одетый по-прежнему, только теперь поверх рубашки он носил тунику. Трент, вытянувшийся больше остальных, был теперь самым высоким среди юных Магов. Его волосы потемнели и сильно отросли; он стягивал их на затылке, джинсы стали ему коротки и открывали голые ноги; все это делало Трента похожим на пирата, и Бейли постоянно подшучивала над ним по этому поводу.
Генри сегодня не ждали. Бейли надеялась, что он привезет им шоколад, хотя и понимала, что у него много других, гораздо более важных забот.
Мама Бейли и бабушка Тинг, выглянув из окна второго этажа, помахали всем, но не стали спускаться вниз.
По сигналу тревоги собрались не только юные Маги, — усталая, взмыленная лошадь принесла еще одного. Гэйвен взял ее за поводья, а Томас что-то успокаивающе бормотал животному, которое казалось совершенно обессилевшим. Всадник откинул капюшон с головы, и Бейли вскрикнула:
— Ренарт!
— Да, — подтвердил Томас. — Давненько ты не был у нас. — Он взял поводья у Гэйвена и передал их Бейли, после чего помог Ренарту слезть на землю. — Лошадь нужно поводить, медленно, чтобы она остыла, — обратился Томас к Бейли.
— Но… — Бейли не хотелось пропустить предстоящий разговор, и она неуверенно переступала с ноги на ногу.
Она крепко держала кожаные поводья, жесткие и холодные, лошадь осторожно косилась на нее, а девочка косилась на Томаса.
— Тебе не нужно далеко уходить. Поводи ее здесь, по кругу, и ты не пропустишь ни слова. — Томас усмехнулся, и морщины еще глубже прорезались на его жестком лице.
Бейли потянула поводья и повела лошадь по кругу.
— Боюсь, что я ее загнал, — с трудом хрипло выговорил Ренарт.
— Нет, хотя она измучена. Ваши лошади привыкли к горным дорогам, они очень выносливы. Вопрос в другом: почему ты так спешил? — Гэйвен пристально смотрел на торговца своими пронзительными синими глазами.
— Крайняя необходимость. Меня послали к вам.
— И это после того, как тебе запретили с нами видеться, а Гильдия Торговцев отобрала у тебя патент? — Гэйвен присел на ступеньку, жестом приказав ребятам молчать, и скрестил руки на груди.
