Да, хотела! И не только это…
За ночь я неоднократно порывалась выудить из него информацию о происходящем, но он всегда заглушал слова поцелуями и умопомрачительными актами внедрения в мою ДНК. Зато сам вещал почти без остановки, и в основном стихами.
— Что ты хотела узнать?
Легко ли сформулировать вопрос, когда в тебе столь ощутимо раздвигают границы, и ты вдруг осознаёшь, насколько поверхностны твои представления о, казалось бы, простых вещах.
Пока я ловила убежавшие мысли, пальцы Риго непринуждённо выписывали замысловатые узоры на моём животе.
— Аи? — заметил он, нетерпеливо приподняв брови. — Спрашивай, покуда я настроен отвечать…
Риген вновь задавал ритм. Дыхание участилось, и закружилась голова. Я прижалась к его груди и уткнулась носом в плечо, вдыхая тёплый, словно корица, едва уловимый запах…
— Ваш обмен и наш секс… идентичны.
— Только внешними проявлениями.
— А в чём разница?
— В сути. И процесс обмена гораздо глубже.
— Я понимаю, но… Механизм. Почему именно в такой форме? А не обычные прикосновения… Рукопожатия, массаж, наконец, и… без подоплёки.
— Всё это не обмен, — заметил он, целуя меня в шею, ухо, висок и поглаживая ладонями вдоль позвоночника. — Всего лишь разные способы генетического воздействия… Значит, ты не понимаешь, где связь?
Млея от его прикосновений, я кивнула.
— В синхронизации уровней взаимодействия. Когда-нибудь я покажу тебе процесс слияния генотипов, на разных этапах. И ты поймёшь, что сходство очевидно.
— Сходство?
— Сплетение тел и созвучие чувств — точь в точь объединение генотипов в ходе репликации ДНК. Двойная проекция. Внешнее отражается на внутреннем и наоборот. И без подоплёки. Обменом движет не половое влечение, а генетическое.
— Это и есть механизм?
— Не только. Существуют и генетические модальности — входы и выходы через наиболее чувствительные точки на коже, слизистой и в мышцах… Организм в целом. Что актуально и для генетического массажа. Рифмы и ритм — особая модальность. Недаром я читал стихи…
Я вздохнула.
— Романтично, однако…
— Ты права, — Риген рассмеялся. — Но в соответствии с научными представлениями землян весьма прозаично.
— В смысле? — я приподняла голову и заглянула ему в глаза. Тёмные звёзды лучились и насмехались.
— Поклянись, что не разыгрываешь меня.
— Зачем? — он удивился и взъерошил мне волосы. — Земные генетики и физиологи провели аналогию. В принципе…
— Гм…
— Как учёный, я изучал человеческую психофизиологию и нейрофизиологию…
Риген неожиданно добрался до самых чувствительных местечек и заодно ярко продемонстрировал знания по анатомии. В глазах резко потемнело от удовольствия…
— Связь мелкой моторики с функциями мозга. Чем больше человек развивает тонкие и точные движения пальцев, тем эффективнее совершенствуется его мозговая деятельность. Вернее, лучше работают определённые центры…
— Э… Да!
Разгорячённая кожа быстро покрывалась испариной…
— Когда я делаю так и вот так… Там и ещё здесь…
— Риго! О! А… Аа! Аа! Аааааа!
Это, что, я так ору?!
— … то запускаю генетические процессы, приводящие к трансдукции, репликации, терминации и…
Наслаждение было неожиданно острым. Риген безжалостно упивался моими страстными воплями и сводил с ума дразнящими поцелуями.
— Это всё на глубинном уровне. Так намного приятнее… А теперь перейдём от теории к практике. В различных конфигурациях…
Я его покусала, от избытка чувств. Риген шутил, что отныне мои агрессивные гены в нём приживутся, вынуждая меня совершать и другие безумства.
Способность мыслить здраво возвращалась с трудом…
Вечерело. Я стояла у окна и, замерев от восторга, смотрела, как удлинялись тени.
Ландшафты Акрохса, — пятой планеты в системе Кохаб, — сплошная безжизненная скала… Причудливые красные хребты обрамляли серые плато чередой горных пиков и природным кружевом каменных арок. Научная колония располагалась в одном из таких живописных мест. Вдобавок, скальные наслоения, впадины и расщелины простирались до самого горизонта.
— Атмосфера здесь разреженная, с большим содержанием аргона и водорода, непригодная для дыхания, — пояснил Риго.
Он валялся на кровати и, опершись на локти, нахально меня разглядывал. Я спиной чувствовала этот горячий взгляд.
