— Зато, мы живы.
— Надолго ли…
А после мы вновь сидели на крыше вместе с птицами и фланоциклом. И любовались удивительным таинством… Испускания.
То, что творилось на площади, казалось немыслимым, невозможным и неестественным, но это происходило…
Ориатонцы сняли колпаки. И в назначенный час по знаку четырёх смотрителей, скворы-чешуйки отворились, и оттуда полетели корпускулы. Взрослые с благоговением подхватывали их, дети, смеясь, ловили. Некоторые совали ядрышки в рот, другие прятали в мешочки и радостно восклицали… Вокруг людей засияли ореолы. Они будто купались в радужном свете…
Корпускулы устремились к небу, и с насиженных мест сорвались птицы. Им не мешали. Лишь особо настырных, лезущих в толпу, отгоняли мужчины с шестами… Вскоре птицы улетели, и ни одно ядрышко не упало, всё подобрали.
А к вечеру скворы раскрыли смотрители. Часть корпускул поймали ориатонцы, ликуя и светясь от счастья. Но большинство унеслись в небо и пропали.
— К хранителям, — заметил Риго. — А дмерхи этого не знали.
— Или знали, — задумчиво произнесла я. — Да скрывали.
И нащупала в кармане орешки.
Что же они такое?
Так мы и дождались темноты, когда пурпурно-золотой диск полностью утонул в горизонте. Хранители выстроились по четырём углам, замерли, воздели руки, и всё застыло…
Небо ослепила белая вспышка. Разлилась свечением на Ориатон и… Мир продолжил своё существование… А, главное, мы выжили. Когда последние отсветы гамма-всплеска исчезали с меркнущего неба…
— Попрыгунчик! — испугалась я. — Он как?
— С ним всё в порядке, — подтвердил Риго. — Барьер действует в пределах системы Ориату. Пора возвращаться…
— А, знаешь, — мечтательно улыбнулась я, — мне здесь нравится…
Ночной купол сверкал над нами… Яркими штрихами туманностей, вереницами звёзд, росчерками метеоров и комет… Неистовая первозданная вселенная дышала над нами и вокруг нас. Это стоило увидеть и жить дальше! И люди внизу радостно кричали…
— Поехали уже! — окликнул меня Риго. — Мечтательница… Надо ещё ЗОПО установить. Теперь я обязательно заправлю резервный двигатель. На всякий случай.
С лёгким сожалением забралась я под хвост фланоцикла… В глубине души радуясь, что мы спасли этот мир. Но кто ж знал, каким местом вылезет нам это деяние, и что, возможно, изменится во вселенной.
Глава 16. Неведомые последствия
На Попрыгунчик мы прибыли только к обеду следующего дня. А я так и не разгадала загадку какофонии запахов на Ориатоне. Но с удивлением обнаружила, что благоухали вовсе не растения.
Зато основной двигатель восстановился. И Риген его запустил, а резервник заправил лишь «на крайний случай».
— Лететь на импульсной, в реальном пространстве, здесь опасно, — заявил капитан. — Эта вселенная слишком плотная. Непросто рассчитать курс. Того и гляди врежемся в звезду, попадём в струю пульсара, или нас поймает чей-нибудь протуберанец.
Я не стала напоминать ему, что прежде это был единственный способ бегства отсюда. Интересно, как бы он тогда выкрутился… И ещё, меня терзала мысль о возможных последствиях. Я честно призналась Риго, что боюсь.
— Всё уже случилось, — он пожал плечами. — Не переделаешь.
— А что будет, — я тщательно осмотрела свои ладони, — когда нас перебросит в прошлое или будущее? Мы исчезнем?
— Узнаем на месте… А почему мы должны исчезнуть?
— Ну-у… — я замялась. — Обычно в фантастике так. Если герой что-то меняет в прошлом, даже случайно, то он может никогда и не родиться…
Риген смеялся долго.
— Это не обязательно, Вэлери. Вселенная не настолько упорядочена и организована… Иди-ка ты спать, а я подежурю в рубке.
— Ты уверен?
— Нет. В безвременье ничего не гарантирую. Но в одном абсолютно уверен — ты еле стоишь на ногах и тебе надо поспать.
Он был прав. Я так и порывалась свернуться калачиком прямо на полу рубки.
— Проложу курс, — Риген уселся в кресло.
— Куда теперь?
У меня были причины опасаться.
— На этот раз точно в мезозойскую эру. На орбите Земли в это время довольно спокойно. Но потом начнётся такое… Циклов через…
Я, наконец, послушалась капитана и отправилась в каюту… Странно, о Зареке мы даже не вспоминали и совсем не злились на него…
