— Честная сделка, — Риген кивнул, прищурившись. — Одно меня смущает…
— Что именно? — насторожился Кельбер.
— Если корпускулы отторгают ДНК джамрану, то почему на моих сородичей сейчас также действует энергопрошивка?
— Энергетическая прошивка осуществляется не на генетическом уровне, — пояснил Кельбер. — Информация переводится в систему специальных кодов. Да и тетравир оборудован адаптационными фильтрами. Ведь у представителя каждого вида или расы свои особенности… Однако для возрождения наследия одних кодов недостаточно. Необходимы частицы исходного материала, впитанные корпускулами и законсервированные до поры до времени в тетравире.
— Спасибо, — поблагодарил капитан. — Я узнал всё, что хотел.
После мини-совещания астроморфы отправились к себе — тренироваться к открытию перехода. Поскольку все, или почти все, присутствующие знали, какой процесс этому способствует, то никто их уже не беспокоил до самого отлёта. Они пообещали связаться с рубкой непосредственно перед стартом и сообщить о готовности приступить. И далее, по графику.
— Запасов кронция хватит? — поинтересовался Кельбер.
— С лихвой, — подтвердил Сэжар, и звездуны удалились.
— Лучше отойти на приличное расстояние от тетравира — в необитаемый космос, — беспокойно заметил смотритель. — А то, не ровен час, система пострадает…
— Так и сделаем, — заверил его капитан. — Как раз успеваем всё проверить.
Зарек доставил Кельбера в космопорт, а сам остался в модуле — ждать его возвращения. Риго заперся в лаборатории с Марехом и сублиматором «подмышкой», а я кинулась в свою каюту. Пока ещё на попрыгунчике, надо кое-что сделать и кое в чём убедиться.
Первым делом метнулась к тайнику. Корпускулы — испарились… Как и следовало ожидать. Кельбер не лгал, и ядра реально энергопрошили сублиматор, растворившись в нём. Мелкие пакостники! Тогда я отправилась в блок синхронизации… Пока меня никто там не застукал.
Спираль из кубов и сфер мигала и пульсировала. На первый взгляд всё как будто в порядке… А если оно таковым лишь казалось?
Я набралась смелости и повторила свой прошлый фокус с синхронизатором. Мы ведь с ним сроднились, как-никак. Он притащил меня сюда…
Ярка вспышка!
Неужели откликнулся?.. В этот раз я ничего не видела, но он как будто со мной говорил. Так отчётливо прозвучал шёпот в моей голове… Я прислушивалась к внутренним ощущениям, пока не разобрала слова: «Не оставляй Риго, он без тебя пропадёт, и ты пропадёшь без него…»…
Это прекратилось так же, как и началось — внезапно. В сознании прояснилось, я резко открыла глаза и почувствовала, что сжимаю что-то в кулаке… Медленно разжала ладонь и с удивлением обнаружила там несколько ядрышек… Это далеко не все, что когда-то дал мне ориатонец, половины не хватало, не считая того первого, которое я раскусила… Но почему корпускулы снова у меня. Неужто сублиматор поделился? Я хихикнула и только успела подумать, что ничего бредовей со мной не происходило, как долетел отголосок:
«Съешь! Съешь! Съешь!»
Меня, вероятно, приняли за Щелкунчика. Чтобы победить зло я должна расколоть твёрдый орех Кракатук!.. Точно абсурд! Но я прожевала ядра, на свой страх и риск… Оставалось ждать, когда поумнею… Сегодня этого не случилось. Я вернулась в каюту с невероятным ощущением, что между мной и сублиматором возникла какая-то связь, и легла спать. Но спала я плохо, тревожно…
На следующий день, как раз накануне старта, я приняла очевидное решение. И бесцеремонно вломилась в каюту капитана, ибо Риген был там. Сидел подле иллюминатора с крайне задумчивым выражением лица и размышлял, пялясь на запасной сублиматор.
Носится с ним как курица с яйцом! Отчего бы?
Однако капитан не препятствовал моему вторжению. Более того, с готовностью впустил и грустно поприветствовал:
— Проходи, Вэлери, не стой у порога, садись… Я и сам собирался к тебе… Надо кое-что обсудить.
— Что? — тотчас встревожилась я, аккуратно присаживаясь на краешек дивана.
Одно дело, когда я хочу что-то обговорить, а другое — он…
— Я изучил состав ядра сублиматора.
— Внутри какая-то гадость? — испугалась я, понимая, о каком именно сублиматоре идёт речь.
