— По срокам смотрел?
Шаиль кивнул:
— В Радужном. Заезд через двенадцать дней. Три мы уж как-нибудь продержимся.
— Оставляем, как предварительный, — вставая, подвела я итог. — Готовь подробную разработку и список на согласование. У тебя — сутки.
— Понял, — отключив внешку и прихватив со стола планшет, поднялся он следом за мной. — Сегодня сопровождение возглавляю я. Давай обойдемся без эксцессов…
— А что я за это буду иметь? — довольно безразлично уточнила я.
В «заигрались» ведь можно играть и вдвоем.
— Расскажу кое-что о Скорповски, — усмехнулся он, отходя к двери. Остановился, обернулся.
Я качнула головой, не признавая обмен равным. Кто бы рассказал, что буду торговаться с собственным заместителем… Шторму за это точно не расплатится.
— Добавлю парочку эмпатических ударов. Простых, но действенных.
— Договорились, — подчеркнуто вежливо улыбнулась я. — Предупрежу за десять минут до выхода.
Ответа не последовало, но мне он и не был нужен. Работать этот парень умел, со всем остальным мы обязаны будем разобраться, хотим это или нет.
— Меня — на ближнее прикрытие по причине засветившейся на Приаме физиономии. Это официальная версия. Неофициальная…
— Твоя жена, — понимающе кивнул Валанд.
Вернулся он на Таркан всего лишь час назад и, посчитав, что красный информер на двери кабинета полковника достаточное основание, чтобы отложить доклад, отправился в сектор, отведенный их группе. Шаевский находился там один — ждал его прибытия. Остальные, впервые за последние несколько месяцев, отправились по домам вовремя.
— По ней что-нибудь решено?
Марку было лучше, чем кому-либо из команды известно, настолько тяжело давалась Виктору подобная… совместная жизнь. Выдержка — выдержкой, но сквозь барьеры самообладания все равно прорывалась жгучая, терпкая ненависть. Не к этой женщине лично — бессмысленно и непродуктивно, к самой ситуации, в которой оказался даже не он, Шаевский, а их дочь, став заложницей сволочизма его долга и предприимчивости ее матери.
Шторм со своими прогнозами не ошибся, стоило Анне слегка освоиться на Таркане, как она начала проявлять настойчивый интерес к службе мужа.
В ход шло все. Сначала ласки, внимание и необузданный секс, потом подключились истерики, основным мотивом которых выступало ее одиночество и постоянное отсутствие Виктора. И даже попытки «слежки» за ним, которые пресекались через одну. Чтобы вроде как и проявить свою квалификацию, но и дать возможность Анне поиграть в шпионов.
Будь Шаевский «избалован» семейными буднями, все применяемые женой методы выглядели бы совсем уж примитивными, но, принимая во внимание благодатную почву его длительного воздержания и «воскресшие» после Приама чувства, вполне подходило под разряд приемлемых.
Хорошо еще, что к этому времени полковник уже исполнил свое обещание и пристроил Лауру в закрытый пансион, где обучались дочери знатных старховских семейств. Еще один штрих к портрету Анны… Сам Шаевский выкраивал время, чтобы хотя бы раз в декаду, но навестить свою Стрекозу, как он называл девушку. Сама же мать о дочери словно и забыла, обходясь лишь передаваемыми через мужа приветами.
— Да, — скривился Виктор. — Как только разберемся с этим делом. Все, что было возможно, мы из этой связи вытянули, но Лаура… Когда будет поставлена точка, я должен быть рядом с ней.
Валанд понимающе качнул головой. Своих детей у него не было, но, глядя на счастливый блеск в глазах Виктора, когда тот рассказывал о дочери, он сожалел об этом.
Увы, единственная женщина, которую Марк видел в роли их матери, принадлежала другому.
И это было правильно… для нее.
— Как, утвердили?
— Дурь.
Валанд на секунду задумался, помня о первоначальном варианте устранения, который предусматривал несчастный случай, и, неприязненно сощурившись, уточнил:
— Ей не хватает других развлечений?
— Ей не хватает острых ощущений, — зло процедил Виктор. Потом усмехнулся… многозначительно. — Она уже и к Шторму подкатывала, имел тот неосторожность пожелать с ней познакомиться… для укрепления доверия, так сказать.
— И как? — фыркнул в предвкушении Валанд. Окунуться после скайлов в знакомый антураж…
