— Вот как? Держись! — пауза. — Ага, теперь они у меня нарисовались. Они слишком далеко, не могу тебе сказать, сколько их… Эй, ты что делаешь? Пытаешься сжечь поверхность дороги?
— Примерно такая общая идея.
— Какая у тебя скорость?
— Двести миль в час.
— Что-о-о? А, понял. Погоди минутку, если это подделка, спидометр не может давать такие показания, это слишком много для старинной машины.
— Указатель застыл на ста, потом снова перескочил в начало шкалы, а сама шкала поменялась. Эта колымага подделка под старину только по внешнему виду, а на самом деле под кожухом мотора — я хотел сказать, под капотом — она совершенно иное существо. Я мечтаю выбраться на Космостраду, чтобы посмотреть, на что она способна.
— Лучше начни ее проверять сейчас. Что-то догоняет вас, и довольно быстро.
— О'кей.
Я подумал, что настало время применить четвертую скорость. Я мягко ее переключил, и машина рванулась вперед, нежно прижав нас к сиденьям. Числа на спидометре теперь стояли от 200 до 300. Я стал гнать машину вперед, и стрелка подползла к двумстам пятидесяти.
— Господи, не могу поверить, чтобы эта старая куча металлолома… — я посмотрел на спидометр снова и не поверил собственным глазам.
— Что такое? Теперь эта штука служит махометром!
— Ты уверен? — спросил Сэм.
— Угу. Это махометр.
— Стало быть, это не двигатель внутреннего сгорания?
— Нет. Я на мах-запятая-три и держусь этой величины. Сэм, что ты скажешь насчет того, как там дальше Космострада насчет вождения на высокой скорости?
— До самого портала все чисто, но будь осторожен. Ты же знаешь, что по этому поводу говорится. Ни один наземный вид транспорта не может быть в безопасности, если превышает скорость мах-запятая-пять.
— Правильно, но пусть сперва пыль за мной поглотают.
— Они все еще сближаются с тобой.
— Вот как? Сэм, давай двигай!
— Повтори!
— Сэм, начинай двигаться! Если они все еще будут сближаться с нами, значит, это перехватчик милиции, и я точно знаю, кто за рулем.
Засада не была делом рук Петровски. Это Элмо пытался восстановить свой пошатнувшийся авторитет. Но Петровски теперь сам мог действовать, поскольку его широкий славянский нос раздувался от моего свежего запаха.
— Никакого шанса для нас, Сэм, пересесть к тебе на Голиафе. Двигай к порталу на Семь Солнц, и там будем разыгрывать эту партию в зависимости от того, как повезет.
— Теперь держись, потому что у меня не только один автомобиль засечен на радаре. Нарисовался один перехватчик, но за ним едут еще две машины, чуть помедленнее.
— Ретикулянцы со своими машинами?
— У них же на хвосте еще один на хорошем расстоянии от них.
Возможно, рикксиане.
— А за ними…
— Еще что-то? А, ладно, один черт. Хватит, Сэм. Выезжай. У тебя на другой стороне будет гораздо больше скорости. Вакуум.
— Ты же не знаешь, что со мной сделал Вонючка. Я чувствую себя другим человеком. Я еще не открывал тебе, что моя крейсерская скорость возросла по меньшей мере на тридцать процентов. Вонючка на сей раз сам себя превзошел.
— Хорошо, но передвигай роллерами!
— О'кей, все в порядке!
В мгновение ока мы достигли старой Космострады, которая действительно указывала, не сворачивая, на горизонт. Махометр полз вверх — но как насчет аэродинамики? Форма автомобиля была закругленной, «обтекаемой» — вот какое слово первым делом приходило на ум, — но поверхность, казалось, не способна была разрезать воздух на скорости мах-запятая-один. Не было ни стабилизаторных плавников, ни чего-нибудь подобного. Впереди будут серьезные вихревые потоки, если я буду так пороть вперед, и, возможно, нас в таком случае ждет катастрофа. Но каким образом тогда машина держалась на дороге на той скорости, на какой мы мчались сейчас? К тому же в густом, как суп, воздухе Голиафа? Сказать, что в этой машине было больше, чем кажется на первый взгляд, означало весьма и весьма занизить ее оценку.
— Сэм, ты уже на Космостраде?
— Тут я, сынок. Я выслеживаю тебя на скорости мах-запятая-четыре. Где огонь?
— У меня в сердце. Кстати, что произошло у Вонючки?
— А, долгая история.
— Перескажи в сокращении.
— Ладно. Вонючка работал надо мною весь вчерашний день, потом весь вечер. Он сказал, что это вызов его искусству. Уже давно было темно, когда он закончил работу, и я настоял, чтобы он пристегнул меня к трейлеру и дал мне возможность втиснуться в гараж. Я ничего от тебя не слыхал и подумал, что так даже к лучшему. Он не хотел пускать меня в гараж, но сдался. Как же я трудно влезал! Как бы там ни было, примерно час спустя я услышал, как кто-то вламывается в гараж. Поэтому я снялся с места, не позаботясь о том, чтобы открыть двери. Теперь гараж у Вонючки с естественной вентиляцией.
