— Джейк, ты странный человек, — продолжал Уилкс своим напевным, лирическим голосом. — Есть в тебе… этакая гейзенберговская неуверенность. Ты ускользаешь. Неуловимость у тебя особенная. Трудно тебя пригвоздить. Мы с большими трудностями в последнее время за тобой следили. Я получаю отчет, что ты в одном месте, а минуту спустя другой человек докладывает мне, что ты в совершенно другом месте в то же самое время. Ты скользкий, как электрон, Джейк. Трудно одновременно определить местоположение электрона и его массу. Либо одно, либо другое. Но не одновременно. И потом, СЛУХИ.
— Слухи?
— Странные истории, которые я про тебя слышал. Они завораживают, если только это правда. Особенно та, про…
— Послушай, Кори, — сказал я, перебив его, — было все очень здорово. Действительно здорово. Но я хотел бы еще спасти свой завтрак и съесть его. Спасибо за предложение.
В спину себе я услышал:
— Ты никогда не выберешься из Маш-сити, Джейк.
Я повернулся, остановился и выдал им непристойность.
Он рассмеялся.
— Собственно говоря, почему ты думаешь, что я тебя прямо сейчас голыми руками не возьму?
Трое стволов ели меня глазами.
— Не думай, что в общественном месте ты в безопасности, — предупредил Уилкс, сузив глаза до щелочек. — Кстати, я владею этой забегаловкой. Вся обслуга мне поможет. Свидетели и все такое.
— А посетители?
— Ты что, шутишь? Они выскочат отсюда вон, как только ты окажешься на полу.
Ресторан страшно притих. Уилкс мог просто хвастаться и блефовать, но мне стало не по себе. Они, если хотели, могли бы меня запросто взять.
— Кори, я не стану говорить, что ты на такое не способен, но для твоего изысканного вкуса это просто грязновато. Слушание дела, свидетельские показания и все прочее…
Я решил разоблачить его блеф, и это было единственное, что я мог сделать на тот момент. Я повернулся, но боковым зрением поглядывал назад и поэтому смог уловить движение. Бледный тощий парень лез под стол рукой.
Я развернулся, но мальчик был побыстрее меня. Вероятно, пушка лежала у него на коленях все это время. Пушка была направлена на меня, но не выстрелила. Мой ствол уже наполовину торчал из-под манжета рубашки. Я упал на пол, но прикрытия тут нельзя было найти.
Прошло, может быть, три четверти секунды, прежде чем рука мальчишки и его пушка взорвались голубым пламенем. Выстрел прозвучал из другого конца зала. У инопланетянина и тех двоих были замедленные реакции, как мне показалось. Лучше смотрелось бы в отчете, если бы только двое были замешаны в драке. Кроме того, их приятель первым напал на меня. Все в ресторане решили одновременно со мной, что это прекрасная мысль. Ресторан словно взорвался, все полетело в стороны, а люди помчались прочь.
Моя пушка наконец соизволила вылезти из рукава — она просто зацепилась за складку рубашки, и я навел мушку на лоб Уилкса.
— Не стрелять! Брось оружие! — голоса раздались справа.
Я не смог увидеть, кто это. Уилкс вдруг поднял руки вверх. Он сидел, словно зритель.
— Все в порядке, все в порядке! — завопил он.
Бледноглазый тоже сидел, с ужасом глядя, как капли расплавленного мяса стекали с обгорелого скелета, который когда-то был его рукой. Он начал повизгивать, его жалобный и удивленный визг выдавал в нем садиста, который совершенно никогда не знал, как чувствуется боль с того конца, где ее испытывают, а не причиняют.
Я поднялся. Ресторан совершенно затих, если не считать причитаний ствола. Инопланетянин и двое остальных поднялись, люди подняли вверх руки, а ретикулянец скрестил перед собой передние лапки, у них это знак покорности.
Я рискнул посмотреть вправо. Томассо и Ченг стояли позади своих стульев, пушки были у них в руках, и смотрели они на Уилкса. Я отступил к ним.
— Здорово стреляешь, — сказал я Ченгу.
— А это не я, — он показал головой назад. Я посмотрел назад и увидел с изумлением, что Дарла присела за столиком, держа в руках дымящееся чудище — «Вальтер 20 КВ».
— Порядок, ребята.
Я оглядел зал. Примерно еще у четверых в руках были стволы. Тот, кто только что заговорил, был слева рядом со мной. Никого из них я не знал.
— Ты, — сказал мне человек слева, — уходи. А мы развлечем эту компанию, пока ты уходишь. Мы тебе даем пять минут. Потом мы их отпустим. Я имею в виду людей. А жука вон того можем на обед зажарить.
