Через несколько десятков шагов Рагнар оказался перед входом в палатку полевого госпиталя. Целители уже присоединили свои странные устройства к доспехам Стрибьорна и начинали загадочные ритуалы. Один из медиков стал присоединять аппаратуру и к Рагнару.
— Как Стрибьорн? — спросил юноша — Он будет жить? Он ведь спас мне жизнь. — Эти слова прозвучали как-то глупо, но целитель только улыбнулся, показав свои клыки.
— А ты наверняка спас его жизнь, вовремя доставив сюда. Но теперь помолчи. Я должен заняться тобой.
Это был приказ, но высказан он был мягко, и Рагнар повиновался. Он услышал свист воздуха, когда лекарственные препараты вводились в инъекционные отверстия его доспехов, затем щелчок, когда распахнулись створки грудной пластины. Через мгновение юноша почувствовал, как расслабляются мышцы. Он встряхнул головой, чтобы вернуть четкость восприятию, и тут заметил Свена, стоявшего у входа.
— Итак, ты сделал это, брат, — сказал Свен. — Я рад.
— Ты, очевидно, тоже выполнил свою задачу, и наше послание достигло цели.
— Да, но повозились же мы у этой пещеры. Я думал, мы никогда не выберемся из зоны помех. Должно быть, мы отмахали добрых шесть миль, прежде чем я смог связаться с Клыком.
— А что случилось потом?
— А потом началось такое… Буквально через пять минут после отправки сообщения я увидел в небе огненные хвосты «Громовых Ястребов». Они устремились вниз и стали пускать в лес химические ракеты. В течение двух минут корабли очистили пространство вокруг входа в пещеру на тысячу шагов. После того как завершилось действие ракет, «Громовые Ястребы» сели, и из них вывалились едва ли не все Волки Клыка. Тут и Ранек, и Библиарии, и Железные Жрецы… Здесь даже один дредноут, которого зовут Бьорн Разящая Рука. Говорят, что это один из Древних, что был еще рядом с Руссом. Все старшие братья, что были в комнатах для медитаций, тоже явились сюда и приволокли кучу оборудования. Похоже, мы откопали настоящее осиное гнездо, и теперь Волки намерены очистить его, быстро и качественно.
Свен перевел дыхание.
— Мы с Нильсом и Ларсом только что вернулись с места, откуда отправляли сообщение. Я понимал, что зайду взглянуть на тебя, прежде чем мы отправимся в глубь горы.
— Ты возвращаешься туда?
— А попробуй останови меня! Первые отряды уже отправились. Они прокладывают линии связи, ищуг ловушки, чтобы на нас не рухнул потолок, когда все мы спустимся туда. «Громовые Ястребы» сканируют гору в поисках других выходов. Как только станет ясна ее топография, мы спустимся туда и вычистим эту мразь Хаоса.
— Мы убили одного из них, — сказал Рагнар. — Стрибьорн и я. Мы убили их командира, Мэдокса.
— Я уже слышал. Библиарии сообщили. Весь Орден только и говорит об этом. Давненько Кровавому Когтю не удавалось победить в бою могучего воина, равного Мэдоксу. Вы совершили великий подвиг.
— Нам повезло.
— Выбирая между командиром удачливым и командиром мудрым, я предпочту того, кому чаще везет, — заметил Свен. — Как бы то ни было, не говори об этом слишком громко, а то все испортишь. Впервые с тех пор, как я попал в Руссвик, с нами обращаются так, словно мы что-то собой представляем.
— Это тебе только кажется. На самом деле с нами всегда обращались так, будто мы что-то значим. Именно поэтому старшие Волки держались так сурово.
— Ладно. Когда с твоими ранами закончат, спускайся и присоединяйся к нам. Нильс нашел кое-что поесть.
— Меня это нисколько не удивляет, — сказал Рагнар и улыбнулся. Наконец-то он почувствовал радость. Молодой Космический Волк прошел крещение огнем не опозорившись. Он знал, что вскоре его товарищи очистят это змеиное гнездо и отомстят за павших братьев. И Рагнар с нетерпением ожидал возможности присоединиться к другим Волкам в их грядущей жестокой мести.
— Брат Рагнар, — произнес холодный, ясный, внушительный голос. — Брат Рагнар, очнись.
Глаза Рагнара открылись. Он внезапно осознал, гдe находится, ощутил прохладный мятный запах лечебных препаратов, холодный мрамор хирургического стола под своим телом. Космический Волк увидел, как его дыхание превращается в облачко пара на студеном воздухе. Он поднял глаза и увидел изборожденное морщинами и шрамами лицо, с улыбкой глядящее на него. Два клыка, что открыла вгляду эта улыбка, говорили о том, что Волк находится среди своих боевых братьев, а боль в груди свидетельствовала о том, что он вновь оказался среди живых.
