Ну назови.
Тридцать три, — бойко сказала Ля. — Ты — тридцать четвертый.
Правда что ли?
Ага, — хитро смотрела Ля, — не веришь?
Верю, — буркнул Тимыч.
Обманули дурака на четыре кулака… — запрыгала Ля на одной ножке. И, подскочив к Тимычу, дернула его за руку. — Ну чего ты такой хмурый? Я же пошутила. Что, пошутить нельзя?.. Где там твое мороженое?..
Они прошли на кухню.
Тимыч достал из холодильника крем-брюле, разложил по блюдечкам, полил клубничным сиропом.
— М-м-м, — причмокивала Ля, облизывая свою ложечку со всех сторон, — вкусненько.
Тимыч смотрел-смотрел, как Ля лакомится мороженым, и ему захотелось поцеловать ее в сладкие от мороженого губы.
«С девчонками главное не робеть», — вспомнил Тимыч наставления своего друга Димыча. Легко сказать — не робеть. А если робеешь, да еще как?
Но все же Тимыч в конце концов решился. И сказал:
Ля, можно я тебя поцелую?
Ну ты и отмочил, — захихикала Ля. — «Поцелую». Ишь какой быстрый!
Что тебе — жалко, что ли? — начал клянчить Тимыч. — Всего один разочек.
Нет, целоваться я не буду, — наотрез отказалась Ля.
Почему?
— Потому что в поцелуях куча микробов.
От такой постановки вопроса Тимыч встал в тупик.
— Как это?
А так, — пояснила Ля. — Целуемся мы чем? Губами. А губы — это рот. А во рту масса разнообразных вирусов и бактерий. В теплой и влажной среде им обеспечены идеальные условия для того, чтобы спокойно жить и размножаться.
Откуда ты это взяла?
А я в Интернете не только в чатах сижу, а еще и всякую полезную информацию узнаю. Вот ты знаешь, сколько раз человек за свою жизнь моргает?
Ну и сколько?
— Триста миллионов. А продуктов всяких сколько съедает, знаешь?
Тимыч не знал.
— Двадцать две тонны. А знаешь, сколько в триллионе нулей?
Разговор явно уходил в сторону от поцелуев.
Ну дава-а-й поцелуемся, — вновь заканючил Тимыч.
Слушай, ты меня уже достал, — передернула Ля плечиком. — Ладно уж, ответишь правильно на вопрос — поцелуемся.
На какой еще вопрос?
Классный вопросик. Я его тоже в Интернете нашла.
Наверное, сложный.
Наоборот — легкий. Знаменитый путешественник капитан Кук совершил три кругосветных путешествия. Во время одного из них он погиб. Во время которого?
Во время второго, — выдал Тимыч.
А если подумать?
Тьфу ты, блин!.. Во время третьего, конечно!
Правильно, — сказала Ля.
И они поцеловались — чмок-чмок-чмок!
Глава IV
МИСТИКА ПОВСЕДНЕВНОСТИ
Увы, это был всего лишь сон… Тимыч лежал на кровати, спросонья ничего не соображая. А когда сообразил, подскочил как ошпаренный. Блин! Ля же разбилась!.. Он до мельчайших подробностей вспомнил, как взбесившийся велик спрыгнул с крыши, а вместе с ним упала Ля.
А может, это тоже был сон?.. Нет, точно, не сон.
Тимыч напряг память, пытаясь вспомнить, что же он делал после того, как Ля полетела с крыши. Но не вспомнил.
Тогда, одевшись, он понесся на крышу.
Здесь все было как всегда. Стоял дяди Федин шезлонг, шелестели пальмы в кадках… Тимыч подбежал к парапету и глянул вниз. Там тоже было все, как всегда. Ехали по дороге машины, шли по тротуару прохожие, а у подъезда на лавочке сидели старушки.
«Они-то уж точно будут обсуждать такое происшествие», — подумал Тимыч и скатился на лифте к старушкам.
Делая вид, что кого-то ждет, Тимыч навострил уши. Но бабульки говорил о чем угодно, только не о девочке, упавшей с крыши.
В общем, Тимыч, выражаясь современным языком, попал в запутки, то есть — запутался. Выходило так, что Ля с крыши не падала. Но он же помнит — помнит! — что она падала… И тут Тимыча осенило. Чего он морочится?! Можно же позвонить Ля. В одном из электронных писем она сообщила ему свой домашний телефон.
Тимыч примчался домой, врубил коми и с ходу нашел письмо с номером телефона. Позвонил.
— Алло, — раздался в трубке женский голос.
— Здрасте, — протараторил Тимыч, — позовите, пожалуйста, Лялю.
Кого? — спросил голос.
Ну… вашу дочку.
Ты, мальчик, не туда попал.
Почему не туда?
Потому что никакой Ляли здесь нет.
А вы разве не Екатерина Сергевна? (Тимыч знал, как зовут Лялину маму).
Да, я Екатерина Сергеевна.
Так Ляля же ваша дочка.
Нет у меня никакой дочки.
Как нет?.. — обалдел Тимыч.
Очень просто.
«А вдруг и вправду я не туда попал», — подумал Тимыч и уточнил:
