Не знаю, — пожал плечами Тимыч. Майор перевел взгляд с Тимыча на Димыча.
А ты, парень, как думаешь?
Никак не думаю, — честно признался Димыч.
Ну что, так никто и не ответит, что объединяет все эти воспоминания? — обвел майор взглядом присутствующих.
Петр Трофимыч, — с хитрой улыбкой сказала Любка Крутая, — вы же сами отлично знаете, а нас спрашиваете.
Знаю, — кивнул бравый майор. — Их объединяет — смерть!.. Смотрите, какая получается цепочка: смерть таракана — свидетельство о смерти — могила на Мартышкином кладбище — убийство родителей — поездка на Тот Свет — живой труп нашего юного друга, — указал майор дымящейся сигареткой на Димыча, — далее, Аннапална с пистолетом — Любаша с ножом — и, в конце концов, нашего героя отключают. — Гвоздь прищурился сквозь сигаретный дым. — О чем это говорит, орлы?
А о чем? — переспросили орлы, надеясь, что и на сей раз майор сам ответит на свой вопрос.
Вот это нам как раз и предстоит выяснить, — сказал Гвоздь, ловким щелчком послав окурок в пепельницу. — Для начала займемся унитазом и могилой. Ты, Жора, с Любашей и Дмитрием поезжай на Мартышкино кладбище… Где ты там похоронен? — обратился майор к Тимычу.
На двадцать первом участке, — ответил Тимыч. — В могиле под номером шестнадцать.
Вот и поглядите, кто в этой шестнадцатой могилке лежит, — велел Гвоздь. — А мы с Тимофеем подскочим домой к профессору Федякину, посмотрим на его унитаз. Что-то он у меня вызывает ба-а-льшие подозрения.
Унитаз внушает? — спросил Димыч.
Да нет, Федякин. — Майор надел фуражку. — Короче, по машинам, орлы!
И они разъехались кто куда.
Майор Гвоздь и Тимыч на фээсбешной бэ-эмвэшке погнали на квартиру профессора Федякина. А капитан Кипятков, Димыч и Любка Крутая на Любкиной «Пантере» помчались на Мартышкино кладбище.
По дороге майор Гвоздь с Тимычем заскочили в бистро, слопали по паре бифштексов и погнали дальше. Пригнали к дому Федякина, поднялись на полудохлом лифте на двадцатый этаж и вошли в квартиру.
Гвоздь обошел все комнаты, заглядывая по пути везде, куда только можно было заглянуть: в шкафы, ящики, тумбочки, под диваны, кресла… На кухне бравый майор заглянул в холодильник и в сахарницу, в ванной — в ванну и стиральную машину, в туалете долго смотрел в унитаз. Так долго, что Тимыч даже спросил:
А что вы в него смотрите, Петр Трофимыч? Унитаз как унитаз.
Никогда не делай скороспелых выводов, Тимофей, — назидательно поднял указательный палец майор.
После этого Гвоздь по второму разу обошел квартиру.
Федякин женат? — спросил он у Тимыча.
Нет, не женат.
Вот так номер, чтоб я помер! Холостяк, а квартира в идеальном порядке.
Ну и что?
А то, что здесь явно чувствуется женская рука. Мужчина никогда свою квартиру так не уберет.
Откуда вы знаете?
Я же сам был холостяком. Как бы мужик ни старался, все равно будет заметно, что это берлога холостяка. А в этой квартирке все по-другому.
— А может, к дяде Феде домработница приходит.
— Возможно, возможно, — покивал майор. — Кстати, при тебе никто не приходил?
— Нет, не приходил. Она, наверное, убирает, только когда дядя Федя дома.
— Возможно, — еще раз согласился Гвоздь. — Но в любом случае — шерше ля фам.
— Чего? — не врубился Тимыч.
— «Ищите женщину», как говорят французы. Пошли.
Куда?
Искать женщину. — И майор Гвоздь направился к выходу.
Они вышли на лестничную площадку.
— А здесь кто живет? — указал майор на дверь соседней квартиры.
— Какой-то композитор. Слышите?..
Из квартиры доносились звуки музыки.
Гвоздь позвонил. Музыка оборвалась.
Дверь отворилась. На пороге стоял мужчина лет семидесяти в атласном халате.
Чем могу служить, молодые люди? — интеллигентно наклонил он голову.
Здравия желаю! — козырнул майор и показал свое потрепанное удостоверение. — Служба безопасности. Можно задать вам пару вопросов?
Пожалуйста. — Мужчина впустил их в квартиру.
Вы композитор? — поинтересовался Гвоздь.
Да какой я композитор? — самокритично ответил мужчина. — Композиторы — это Бах, Шуберт, Моцарт… А я так — песенки сочиняю. Сочиняла, одним словом.
— А как ваша фамилия?
— Шостакович.
— Шостакович?.. — с удивлением повторил Гвоздь. — Я думал, вы уже давно на том свете.
