«Вот блин!» — подумал Тимыч.
— Не дрейфь, парень, — подбодрил его майор, словно услышав мысленное восклицание Тимыча. — Не так страшен бес, как его малюют… Жора!
— Я!
— Как только бес появится, предъявишь ему ордер на арест.
— Есть! — козырнул Кипятков.
— Приготовились, — скомандовал майор Гвоздь и сделал отмашку рукой: — Начали!..
Тимыч разинул рот.
Димыч начал «бацать» брейк.
Крутая стала читать рэп:
Подумаешь — не нравлюсь! Подумаешь — не та! Я на тебя плевала! С высокого моста!..
Бравый майор прыгал вокруг Тимыча, размахивая руками и выкрикивал заклинание:
— Эрин! Мерин! Патефон! Бес проклятый, выйди вон!
Бес, однако же, выходить не спешил.
— Жора, помогай! — приказал Гвоздь.
— Слушаюсь, товарищ майор! — козырнул Кипятков и пустился вприсядку. Залихватски выкрикивая:,
— Эх-эх-эх-эх!
— О-па, о-па, о-па-па!..
А бес — хоть бы хны.
— Ишь какая бесятина упрямая попалась, — посетовал Гвоздь. — Ну, сейчас ему тошно станет. — И майор распорядился: — Поем, орлы, гимн России!
Росси-и-я Росси-и-я
Все как один грянули:
свяще-е-нная на-а-ша
держа-а-ва! люби-и-мая на-а-ша
страна-а…
Тимыч тут же почувствовал, как в голове началось легкое шевеление. Бес явно забеспокоился.
— Шевелится, шевелится! — радостно завопил Тимыч.
— Не закрывай рот! — предупредил его майор Гвоздь. — Разинь как можно шире!
Тимыч раскрыл свою «пасть» так широко, что чуть челюсть не вывихнул.
Сла-а-вься, Оте-е-чество на-а-ше
свобо-о-дное, Бра-а-тских наро-о-дов сою-ю-з
веково-о-й… —
торжественно пели Гвоздь, Кипятков, Димыч и Любка Крутая. Движение в голове у Тимыча становилось все ощутимее. Тимыч чувствовал, как что-то шарообразное подкатывает изнутри к глазам, спускается к носу и… и вот уже изо рта у Тимыча выскочил черный шар.
ЩЛЕП! — шлепнулся шар на пол и, подскочив, будто мячик, запрыгал к открытой двери кабинета
— Жора, дверь!.. — закричал Гвоздь.
— Есть! — козырнул капитан и ударом ноги захлопнул дверь, буквально под самым «носом» у черного шара. Бес рванул к окну.
Еще секунда — и он бы ушел, разбив стекло. Но от фээсбешников не уйдешь. Майор и капитан, не сговариваясь, выхватили свои пушки и открыли огонь по бесу: бах-бах-бах!..
От метких попаданий шар разлетелся на мелкие осколки, точнее — брызги, От беса в буквальном смысле осталось лишь мокрое место — лужица у подоконника.
— Вот так номер, чтоб я помер! — воскликнул Гвоздь, глядя на эту лужицу.
— Отпадно! — поддержала майора Крутая.
— А что такое? — не понимали Тимыч с Димычем.
— А то, ребятишки, что это вовсе и не бес, — объяснил майор Гвоздь, убирая пистолет в наплечную кобуру. — Бесы никогда в лужи не превращаются.
— А кто же это тогда? — продолжали не понимать мальчишки.
— Сейчас попробуем… Жора, дай стакан.
— Товарищ майор, — козырнул Кипятков, — может, не стоит пробовать? Разрешите эту жидкость к экспертам отнести, на экспертизу.
— От-ставить! Я сам проведу экспертизу.
— Слушаюсь! — Кипятков нехотя подал Гвоздю стакан.
Майор зачерпнул стаканом из лужицы и сделал глоток. Почмокал губами, поцокал языком…
— Вот так номер, чтоб я помер! Это ж — аш два о!
— Что-что? — переспросили ребята.
— Обычная вода. — Гвоздь взглянул на Тимыча. — Да, парень, странный какой-то бес в тебя вселился.
— С Тимычем вообще в последнее время странности творятся, — вздохнул Димыч.
— Ну-ка, ну-ка, что за странности? — заинтересовался майор Гвоздь.
И Тимыч, в который уже раз, принялся рассказывать о своих непонятных воспоминаниях.
Глава XVII
ЯСНОЕ ТЕМНОЕ ДЕЛО
Больше всего в рассказе Тимыча Гвоздя заинтересовал унитаз.
— Вот тут поподробнее, парень, — велел майор.
— А что подробнее? — пожал плечами Тимыч. — Я сидел на дне унитаза, а бабушка спустила воду.
— А где этот унитаз находился?
— Как где? В туалете.
— Это понятно. А туалет был в квартире твоих родителей или в квартире профессора Федякина?
— Кажется, в квартире родителей. Я точно не помню.
— Постарайся вспомнить. Это очень важно.
— Тимыч постарался… И вспомнил.
— Туалет был дядифедин, — сказал он, — а вся остальная квартира — родительская.
— Я-а-а-сненько, — протянул Гвоздь.
— А что вам ясненько, Петр Трофимыч? — встряла в разговор Крутая.
