— А что, нельзя просто вернуть ее при встрече? — спросил я.
— Ты не понимаешь, — сказала Бритни. — Он оставил в ней фотографию. Это какое-то безумие. Фотографию… Слэппи.
— Кого-кого? — в один голос спросили мы с Шин.
— Чревовещательского болванчика, — сказала Молли.
— Которого мы встречали дома, — добавила Бритни. — Только эта фотография никак не могла попасть на камеру. Не мог Слэппи оказаться в Кошмарии.
Я смотрел на них в недоумении. Бритни дрожала. Молли тоже выглядела изрядно расстроенной.
Чревовещательский болванчик? Что за важность?
— Можно посмотреть? — спросила Шин. — Покажите.
Бритни снова бросила взгляд на Молли. Обе явно были подавлены. Я пришел к выводу, что с этим болванчиком связанно нечто такое, о чем им не хочется рассказывать.
Бритни подняла камеру и включила ее. Нажав на кнопку, она посмотрела на экранчик.
— Ну дела, — пробормотала она.
Молли схватила Бритни за руку.
— В чем дело?
Бритни нажала кнопку еще раз. Затем еще.
— Фото исчезло! — сказала она. — Нет… постойте!
У нее вырвался вздох. Она показала камеру своей подруге.
— Глазам не верю, Молли! Смотри!
Мы с Шин пристроились за спиной Молли, чтобы тоже посмотреть фото. Я вглядывался в экранчик.
И на фото были мы все… Бритни, Молли и я с Шин. А за спиной у нас стоял этот самый болванчик!
2
— Как это ты умудрилась нас сфотографировать? — удивилась Шин. — Камера же была у тебя в сумочке… — Она наморщила лоб, как всегда делает, когда озадачена.
Бритни не ответила. Она смотрела на экранчик. Дышала она с трудом. И вид у нее был крайне испуганный. Она окинула взглядом вестибюль, словно в любом углу мог притаиться болванчик. Подумать только, так бояться какого-то старого чревовещательского болванчика!
Наконец, Молли забрала у нее камеру.
— Должно быть, это какой-то кошмарийский фокус, — промолвила она. — Забудь об этом. Мы приехали сюда веселиться.
— Вот это другое дело! — сказал я. — Мы в самом шикарном парке развлечений на свете. Давайте выйдем и будем безумствовать!
— Боюсь, безумств мне и так хватает, — проворчала Бритни. Она содрогнулась. А потом убрала камеру обратно в сумочку. — Хотя вообще ты прав. Это какая-то шутка. Давайте постараемся немного повеселиться.
Вслед за мною и Шин обе девочки вышли в парк.
День был солнечный и ветреный. Площадь Зомби наводнили семьи, сновавшие во всех направлениях. Со всех сторон до меня доносились крики и смех.
Мимо прошествовал кошмариец со связкой воздушных шариков, сплошь черных. Его длинный хвост покачивался вверх-вниз, когда монстр под порывами сильного ветра пытался удержать шарики за длинные нити.
— Кому шарик? — спросил он, подходя к нам. — Какой цвет изволите? Черный?
Прежде чем мы успели ответить, очередной порыв ветра погнал его дальше.
Прошла женщина-монстр, одетая в сэндвич-панель. Большие буквы спереди гласили: «ВЕСЕЛЬЕ! ВОСТОРГ! АТТРАКЦИОН СВОБОДНОЕ ПАДЕНИЕ!» Вывеска на спине предупреждала: «БИЛЕТЫ ТОЛЬКО В ОДИН КОНЕЦ!» Кошмарийка остановилась и окликнула нас:
— Хотите попробовать? Это совсем не больно, пока не треснешься оземь!
Мы засмеялись. Я заметил, что Бритни и Молли заметно воспрянули духом.
— Мой друг Джейсон очень советовал мне прокатиться на Бездонных Каноэ, — сказала Бритни. — Говорит, там реально промокаешь до нитки.
— Мы с Шин только что о них говорили! — сказал я.
Бритни показала рукой:
— Это вон там, по другую сторону Пляжа Зыбучих Песков.
— Во! Пляж Зыбучих Песков! Да-а-а! — воскликнул я и вскинул кулаки над головой. — Первым делом надо опробовать их. Как думаешь, там настоящие зыбучие пески?
Шин пихнула меня локтем:
— Мало тебе было песчаных ловушек?
— Тут совсем другое дело, — сказал я и со всех ног припустил к вывеске, гласившей:
«ПЛЯЖ ЗЫБУЧИХ ПЕСКОВ. ТОНИ… ИНАЧЕ УТОНЕШЬ!»
Когда мы подбегали, я видел ребят, по пояс увязших в песке. Вереща, они отчаянно пытались выбраться.
Я понял, что это должно быть потрясающе.
Мы подошли к будке на входе. Шин держалась сзади.
— Билли, ты совсем рехнулся. Поверить не могу, что тебе хочется лезть туда после того, что мы пережили в песчаной яме.
— На сей раз это просто шутка, — ответил я.
Из будки выглянул кошмариец. Он поинтересовался нашим размером обуви. Затем он вытащил четыре пары голубых резиновых тапочек и поставил на прилавок.
