– И что с того?
Кошка задумалась.
– А чёрт его знает, к чему я всё это развела?
– Конечно, хозяйка, я имею в виду, женщина – необходима, – это уже собака начала «сказку про белого бычка». – Но тут появляются различные острые моменты. В ней мы все должны быть уверены, причём на все сто. Риски надо максимально исключить или, как сейчас модно говорить, – минимизировать: если узнают, что у тебя собака и кошка разговаривают, – житья нам не будет.
– Да, иногда довольно трудно молчать! Помнишь, эту, Надю, которая деньги чуть не спёрла в большом количестве. – Кошка обратилась к собаке, ища поддержку.
– Да! – Собака сразу же вскочила и нервно прошла по кухне пару кругов. – Я могла бы с ней просто поговорить, а так, сразу кусать пришлось. А всё из-за чего? Потому что тащишь в дом всех, кого не попадя!
Я вспомнил эту историю и заржал. Дело было так.
Не помню уже, где я её подцепил. Вроде на улице. Видимо, мама её не предупреждала об опасности таких знакомств. Да и судя по всему, девочкой она была не особо послушной. Или нет? Не, не помню, как всё было с этим знакомством… Ну, короче где-то пересеклись наши пути-дорожки. Сразу пошли мы с ней в кино. Какой фильм – тоже не помню, хоть убейте. Потом ужин при свечах, естественно, в ресторане, далее, как у классиков – ночные катания на тройке. Тройка – это третья модель жигулей. Поймали где-то на Невском, и так это ретро нас впёрло, что часа четыре нас возили по городу. Круче всего, конечно, были горбатые мостики. Романтика, одним словом. Шарман, бля.
Водила попался с юморком:
– Везёт мне на влюблённых, – рассказывает. – Вчера тоже таких же катал, вроде вас, только кавалер там старый был уже и к утру кони двинул. Девчонка ему попалась – ух! Перетискала видать сердечный клапан.
– Кошмар какой! – Надя вся аж охладела ко мне резко.
– Денег-то вначале заплатили? – Я как человек практичный, поинтересовался этой стороной истории.
– Как ты можешь про деньги в такой ситуации! – Надежда уставилась на меня, выпучив глаза. Типа такая вот она… Ну-ну. Тогда я ещё порадовался за чистоту её сердца.
– Да хуй там был! Ой, девушка, простите, ради Бога, – водила выдал в сердцах. – Они как начали тискаться, мне уж и неудобно было, а потом не до денег, сами понимаете. Баба орёт, этот посинел как баклажан, я, понятное дело, сам пересрался. Ещё скажут, что я его завалил, пойди потом докажи.
– У тебя в машине окуклился?
– Не, иначе точно пиздец бы был. Успел до больницы дотянуть. Летел как Шумахер. Меня бы в тот момент на трассу, «за честь страны», я бы им такой рекорд поставил, не поверили бы, что эта машина может так летать.
– Вы так хотели спасти человека? Как это благородно! – Надя явно прониклась таким рыцарством, однако водила сразу вернул её на землю:
– Да мне на этого чахоточного – насрать и закопать. Опять прошу прощения, дама. Я свою жопу спасал!
– Быстро говоришь ехал? – смеясь (ну смех и грех, хули говорить), спросил я.
– Ещё и ногой левой в форточку отталкивался!
Водила явно уже отошёл от вчерашнего стресса и как это часто бывает после конкретного пересёра – словил бесшабашного удальства. Такое состояние, когда всё тебе по херу. Как сапоги болотные.
– Ну, а в больнице как?
– А хули в больнице? Залетаю во двор, ору, у меня, мол, человек отходит, хорошо там экипажи от скорых тусовались. Они ко мне. Ромео мой, ещё хрипит, царствие ему небесное. Баба его орёт. Я так понял, что он ей тоже ни хуя не заплатил, – тут водила злорадно хохотнул. – Врачи, ясное дело, начали его электричеством хуярить. Ну и видать добили всё-таки. Ничего не скажешь – наука!
В общем, весело мы с Надей погуляли в городе. Ну и под утро, когда все нормальные люди идут на работу, поднимаемся на лифте. На площадке перед дверью нос к носу столкнулся с соседкой. Зовут её Марина. Говорил про неё, кажется? Вроде замужем, но мужа я ни разу не видел. Поздоровались. Надя сразу губки надула. Мне такие моменты, пиздец, как не нравятся в женщинах. Матриархат этот совсем не для меня. Знакомы меньше суток, а уже, видать, планы на меня какие-то.
Маринка – девчонка простая, всё это кривлянье, конечно, видит, но она баба умная, бровью не повела. Подмигнула мне, только когда Наде за спину зашла, мол, давай, веселись, все на работе.
