Смешанные браки тоже не порицались, но были исключением, даже при учёте отсутствия серьёзных препятствий со стороны окружающих и проблем с продолжением рода. Дети от таких союзов получаются совершенно нормальными и наследуют оборот одного из родителей. Кажется, маги пытались выяснить закономерность этого наследования, но не преуспели. Чаще всего такие браки заключают торговцы, возящие товары через границу (весьма, кстати, условную), но попадаются более экзотические случаи. Например, я знала историю, когда один шустрый кот умудрился соблазнить молодую волчицу из приличной семьи, сделал ей ребёнка, а потом сделал ноги. После чего его отловили родственники несчастной, начистили морду, накрутили хвост и заставили жениться, причём прямым указом нашего князя. Собственно, оттуда я её и знала; разборки с предъявлением зарёванной волчицы с пузом происходили чуть ли не в княжеском дворце.
Обычно такое принуждение не приносит счастья никому, чему полно примеров, но здесь получилась вполне дружная семья, осевшая у нас в столице. Подозреваю, получилась она потому, что кот на тот момент был чуть ли не в три раза старше своей пассии, успел к своим годам нагуляться, да и принципиальных возражений против конкретной невесты не имел.
В итоге обычаи одного княжества в соседнем знали только отдельные личности. Те же самые торговцы, дипломаты, плюс — всевозможные наёмники и прочие бродяги. Ну, и учёные с исследователями. Каждый считал, что дома лучше, рассказывал про соседей страшилки, но, окидывая взглядом других соседей, разумно полагал, что сцепляться с себе подобными — чревато. Силы примерно равны, выгода сомнительна, а желающих попировать на падали кругом предостаточно. Вполне возможно, стабильности подобных настроений способствовали и боги.
В любом случае, на волчьей земле (носящей звонкое и, мне кажется, вполне подходящее волкам название «княжество Ар») наш отряд воспринимался как диковинка, особенно пока девчонки не упаковались в куртки. Встречные порой сбавляли скорость и выворачивали шеи, чтобы рассмотреть; обгоняемые нами медлительные телеги и обгоняющие нас всадники тоже провожали заинтересованными взглядами. В населённых пунктах, которые мы проезжали, не сбавляя хода, местные с интересом выглядывали из окон (где они были) или поглядывали с крыш.
Дома — это, кстати, ещё одно серьёзное различие между двумя княжествами. Опять-таки, обусловленное инстинктами звериной половины. Если у нас приняты высокие фундаменты, а то и вовсе — дома на сваях, то есть мы пытаемся забраться повыше, то у соседей проявляется обратная тенденция — они норовят закопаться в землю. Не в пещеры, конечно, но дома низкие и приземистые, причём на первом этаже зачастую нет окон, зато на крыше — непременно уютная терраса, которая в большинстве случаев является настоящим садом. Но тесноты они не любят точно так же, как мы, и дома расположены свободно, а улицы — широкие и чистые, вымощенные тем же тёмно-серым булыжником, что и Старая дорога, по которому лошадиные копыта цокают особенно звонко и жизнерадостно благодаря лёгкому эхо, порождаемому стенами домов.
Но это в хорошую погоду. В плохую погоду все ямки заполняются водой, и периодически «цок» превращается в не менее звучный «плюх!», а из-под копыт разлетаются фонтанчики грязной воды.
Карту (благо, они стараниями магов сейчас более чем подробные) перед выездом я рассмотрела внимательно, особенно обратив внимание на всевозможные объекты, в которых может возникнуть необходимость по дороге. В частности, на постоялые дворы, рынки и кузнецов. Потому что девочки у меня бесконечно талантливые, вместе — так вовсе почти всемогущие, но замену отвалившейся подковы лучше доверять специалисту. Оно как-то спокойней. И мне, и лошадям.
В общем-то, карта эта ехала сейчас в карете вместе с княжной, но я и без неё прекрасно помнила городок Трамаль, лежавший чуть дальше запланированного прежде места ночёвки. В населённый пункт этот мы въехали строго по плану — к закату. Правда, в мутной дождливой серости различить это было сложно, весь день над дорогой царили сумерки. Похоже, дождь зарядил не просто надолго, а планировал остаться здесь навсегда. Или, по меньшей мере, до весны.
