– Ну так – запечатлейте встречу боевых друзей после более чем десяти лет разлуки! Для истории!
– Бурый…
– Боевых друзей? – удивленно приподняла бровки Ольга.
– Ну! Мы с Корсаром в Таджикистане в свое время… рассекали пространство… А? Каково сказано? Вы запишите: рассекали пространство – трассирующими пулями… Ночь была теплой и сказочной, а в этой ночи злые «духи» вели тихие караваны с «белой смертью»… И мы, безымянные герои тех лет…
– Бурый, заткнись, а?
– Суровые мужчины, «зеленые береты»…
Фотоаппарат разразился серией щелчков.
– Ну! – откровенно веселился Буров. – Бойцы насквозь невидимого фронта борьбы с…
– Бурый! – пытался одернуть его Корсар.
– Не злись, Корсар! Это я – от внутренней зажатости перед объективом!
– От чего?
– Смущаюсь я!
– Да ну?
– Сам не подозревал, пока не увидел такую красавицу… Скажите, Ольга…
– Вы попутали, Буров. – С нарочито высокомерной иронией Белова смерила «однополчанина» красноречивым взглядом. – Это я – беру интервью.
– Да? – радостно осклабился Буров, «не заметив» сарказма. – Так я – дам. И не только интервью…
– А по ушам? – тихонько бросил ему Корсар.
– Ну, звыняйтэ, дядько, нэ зразумив…
– О-тож.
– Извините, мисс Ольга. – Буров принял уморительно серьезный, почти скорбный вид, оттого слова его звучали особенно забавно. – Долгая монотонная служба в гусарском полку, так сказать, на периферии, среди малообразованных туземцев, наложила неизгладимый отпечаток на интеллект и…
– Это – очевидно.
– Как жаль. Но надежда-то есть?
– Кро-о-охотная.
– Лучше, чем никакой. Зато я – товарищ хороший.
– Подтверждаете? – Ольга бросила лукавый взгляд на Дмитрия. Корсар кивнул. – Тогда – прощаю. – Ольга посмотрела пристально в глаза Корсару: – До завтра?
– Да. Я же обещал.
Девушка улыбнулась, сдула обоим с руки поцелуй, развернулась, подошла к навороченному мотоциклу, надела шлем, завела в одно касание и – вихрем умчалась в поток машин.
Корсар проводил девушку долгим взглядом…
– Извини, старик. У вас тут, похоже, роман намечается… А тут я – не в тему… – Буров вздохнул: – «Все лучшее в этой жизни достается камер-юнкерам или генералам…»
– Не могу вспомнить, где же я ее все-таки видел?..
– Во сне.
– Может быть…
– А скорее – в телевизоре. Я тебя, Корсар, только там крайнее время и вижу. Знаменитость, ёлы-палы.
– Да ладно. Просто – жизнь сейчас такая. Разводит.
– Да жизнь – всегда такая! Ты сегодня вечером свободен? В смысле – посидеть, старое помянуть…
– Я вообще-то к спиртному – не очень…
– Помню. «Чай пьешь – орёль лэтаешь, водка пьешь – дрова лэжишь…» Но по пятьдесят грамм – кому оно вредило?
– Да за рулем я…
– Так я – тоже. Димыч, ну неправильно это – столько лет не видеться и – разъехаться вот так вот – «пока-пока…».
– Неправильно. Ладно. Поехали. Прямо в моем доме есть кафе.
– Приличное?
– Увидишь.
– И в нем можно – по-взрослому?
Корсар махнул рукой:
– Ну, если будет вытанцовываться по-взрослому – поднимемся ко мне. Ты на чем?
– Да вон, «росинант». – Буров кивнул на притертый к поребрику «мерседес» этого года выпуска. Добавил скромно: – Служебный.
– Бурый?! А ты, часом, не генерал?
– Нет.
– И какой же службе государь простым служивым такие авто жалует?
– Частное предприятие «Сириус». Руковожу там «безпекой».[13]
– «Сириус»… Не слышал. Чем торгуете? Не звездами, случаем?
– Мечтами. О красивой жизни. Материализованными, естественно. Недвижимость, земли, замки… Тебе не надо?
– Надо. Как всем. Вот схроны с золотом отрою… И еще бы – немного вечности.
– Поищем – найдем.
– А покупают? Ну да, ну да… Мог бы по машине догадаться. И пистоль-самопал у тебя где, Бурый?
– Я же начальник службы безопасности, а не «торпеда». Зачем мне пистоль?
– Для авторитета.
– Для него есть у меня «стечкин» в сейфе. Полновесный. Вообще-то все наши аналогами «макаровых» обходятся, но я для себя – расстарался.
– Солидности прибавляет?
– И ее тоже. Но и, если что…
– Помню. Вещь убойная. Кстати, ты спьяну не буйный?
– Веселый я! Ты что, забыл?
– Десять лет минуло.
– Ну и вычтем их. Годы-то были – нулевые. От вычитания таких – сумма не меняется.
– «От перемены мест слагаемых сумма не меняется…» – напел Корсар, сам не зная почему…
