— Я был бы рад, если бы ко мне так отнеслись, — заметил Гарет. — Могу я узнать имя этого сиятельного вельможи?
— Его зовут Квиндольфин.
От громкого хохота Гарета с лаем вскочил на ноги мирно дремавший на песке щенок и в недоумении оглянулись несколько торговцев на рыночной площади.
— Не понимаю, почему вы так развеселились, услышав имя этого великого человека, — угрожающим тоном произнес Озеров.
— Прошу принять мои извинения, сэр. Вы не могли знать, что лорд Квиндольфин добивался моей казни за невинную мальчишескую шалость, а потом гонялся за мной по всему Тикао с толпой своих головорезов. Незадолго до нашего отплытия меня пытался убить его сын. Прошу меня простить, капитан Озеров, но я не хочу марать свое имя, имена моих людей и имя моей страны торговлей людьми. Я весьма благодарен вам за то, что вы просветили меня относительно источника богатства моего заклятого врага Квиндольфина.
Он встал и поклонился.
— Благодарю вас также за то, что вы нашли время на общение со мной, пусть даже по недоразумению.
Гарет ожидал, что Озеров рассердится, но стройный капитан лишь задумчиво посмотрел на него, встал, поклонился и ушел, не сказав ни слова.
Гарет проводил его взглядом и вдруг почувствовал озноб, несмотря на полуденный зной.
Факелы нарушили ночную темноту, и рыночная площадь загудела от смеха и музыки.
Как обычно, Гарет сидел чуть в стороне и наблюдал за весельем. Из вежливости и ради того, чтобы изучить несколько диковатые танцы островитян, он пару раз вышел на площадку, потом предпочел отойти в сторону.
Он прикрыл ладонью рот, с трудом сдерживая зевоту, и в очередной раз пожалел о том, что ему совершенно не нравился вкус бренди, которое явно оживляло людей и замедляло течение времени.
Гарет решил, что дождется конца песни и вернется на “Стойкий”. Он только что поговорил с кашианцами, пытаясь определить наиболее выгодный курс и удобное место их высадки на берег со “Свободы”.
Он с удовольствием нанес на карту аккуратные пометки и в который раз задумался о том, почему его страна не посылает суда для исследования дальних стран и морей, а предоставляет делать это торговым морякам или таким разбойникам, какой.
Из тени вышел мужчина, за ним следовала стройная женщина. Гарет узнал капитана Озерова и Ирину.
Он едва успел подняться на ноги и поклониться, как вдруг Озеров влепил ему пощечину, едва не сбив с ног.
Гарет попятился назад, пытаясь прийти в себя.
Завизжали женщины, закричали мужчины, и музыка стихла.
Прежде чем Гарет успел сказать хоть слово, Озеров громко произнес:
— Вы унизили достоинство этой женщины, которую я решил защитить, и вы должны ответить за это оскорбление кровью.
Какой-то матрос громко захохотал и крикнул:
— Не знал, что у этой потаскухи есть достоинство. Я сам и двое моих друзей трахали ее две ночи подряд.
Озеров сделал вид, что ничего не слышал. Гарет недоумевал, зачем нужен этот фарс с Ириной, потом вспомнил слова Дафлемера о запрете насилия на острове и о том, что справедливость и честность дуэли определялась здесь Братством.
Несомненно, защита чьей-либо чести, даже при отсутствии таковой, будет признана законным поводом для дуэли.
Кроме того, можно было не сомневаться в том, что Озеров получит кругленькую сумму от Квиндольфина, если убьет Гарета.
— Я, конечно, принимаю ваш вызов, — ответил Гарет.
— Назовите ваших секундантов.
И тут Гарету в голову пришла одна мысль. Он почувствовал запах алкоголя в дыхании Озерова и решил, что это может дать ему некоторое преимущество.
— Мне не нужны секунданты, — спокойно сказал он. — Мы будем драться сейчас. Здесь.
Озеров удивленно заморгал.
— Хорошо, — сказал он и облизнул губы.—Назовите условия.
Гарет трезво оценил свое искусство владения клинком и предположил, что Озеров лучше всего владел висевшими у него на поясе кортиком и рапирой.
— Пистолеты, — сказал он. — На берегу, при свете факелов.
Гарет поежился от свежего ветерка со стороны лагуны, хотя ночь была очень теплой.
Том Техиди передал ему одноствольный пистолет.
— Я проверил заряд .и сам отобрал лучшую пулю.
— Спасибо, Том.
— Я знаю, что ты победишь, — сказал Том, —но если нет…
